Синдром властного негодяя - [40]

— Знаете, теперь Ден больше не в звании самого негодяистого негодяя.

— Вот! Прогресс! Хороший же парень, а ты безосновательно навесила на него ярлык.

— Он скрывает брата!

— Ну не жену же! Тем более неплох в постели, ты сама признала.

Кажется, у Доктора на всё был ответ. И оправдание для всех действий Дубровского. «Неплох в постели» — отличное качество, перекрывающее все остальные недостатки. И особенно — странные шутки.

— Вы заставили! — напомнила я Доку обо всем.

— Та-а-ак! Если я заставил, то давай все переиграем, с плохим любовником сложновато добиться полного и всеобъемлющего счастья. Или отдадим Дубровского на курсы?

— Вы и такие ведёте?

— Не для всех и очень задорого. Но для твоего счастья…

Я прикрыла глаза ладонью, затем вырвалась из хватки Тамати и ушла в раздевалку, чтобы привести себя в порядок и поразить Дена. Ну ладно, хотя бы не так шокировать. Если это в принципе возможно после моего видео.

И, судя по его бледному лицу, это в самом деле будет непросто. Денис тряхнул головой, затем взял меня за руку и повел к выходу.

— Если будешь вырываться — отнесу на руках, — бросил он. — Как и положено негодяю.

— Не пойду никуда, пока не объяснишь мне все. И про Выдру с Песцом, и про тот случай и про все остальное! — попыталась я возразить. А что? Хочет — пусть тащит. Будет как во всех любовных романах: на руках и в пещеру, в плен к властному негодяю. Пусть доминирует, если не может откровенничать.

— Да, неплохо бы рассказать, — Док появился в коридоре и застыл за моей спиной, как и Тамати. — Мы ждём.

— Наедине.

Ден все же попытался увести меня, но на него двинулся татуированный здоровяк. С притопами, хлопками и «Ха!». На Дубровского действовало мало, хотя он казался тощим и невесомым по сравнению с Тамати.

— У Фиры нет секретов от своего любимого коуча, — веско заявил Док. — Хочешь сказать что-то ей, говори нам обоим!

— Это обычный хаку новозеландских маори, а вы с Фирой не подружки-черлидерши для таких заявлений, Доктор. Фира, я расскажу, но наедине. Это сложно.

— И местами глупо, — согласился «мой любимый коуч». — Но узы контракта — самые крепкие узы в мире. Соединитель во грехе и откровении, дети мои!

Ден же протянул мне пуховик и хмуро уставился. Я сдалась и кивнула: если в самом деле хочет рассказать, то лучше это делать наедине. Если нет — то никакой коуч или маори его не заставят.

Дубровский помог мне одеться и вывел на улицу. Там же бросил ключи от своей машины, а сам пристроился на пассажирском сидении. Красная малолитражка казалась очень непривычной, но хорошо слушалась руля и чутко реагировала на тормоз. А ещё кресла в ней очень удобные. Почти дримкар, только красный и не мой.

Дубровский вытащил из кармана пачку семечек, белых и соленых. Которые, по моему мнению, должны были принадлежать Выдре. Но и Песец грыз их с большим удовольствием, если я правильно разделила моменты, когда видела именно его.

— От Дани подхватил, его привычка, — со вздохом признался он. — Знаешь, я ведь совсем не помнил маму. Они с отцом развелись, когда мне было два. Через год он женился на Диане. Милая девушка, добрая, немного бестолковая и любила покупки, как и Клэр. Она не пыталась изображать маму, но стала отличной старшей сестрой. К моему семилетию Диана исчезла, через погода появилась Таня и сразу же плотно взялась за мое воспитание: учила читать и рисовать, отдала на футбол и водила к логопедам. Троих сменила, пока не нашла подходящего. И все равно я заикался до шестнадцати, поэтому привык говорить мало, чтобы это не бросалось в глаза.

— Оу, — только и смогла я выдавить, между попытками следить за дорогой и наблюдать за выражением лица Дениса. Он же мял пачку семечек в руках, но так и не открыл.

— А потом Таня родила мне сестру, такую милую и голубоглазую. Отец решил отметить это событие новой любовницей, отчего Таня собрала вещи и уехала в Штаты. Тогда мне исполнилось двенадцать. За следующие годы у поменялось ещё четыре мачехи. Клэр — седьмая жена отца, если не считать маму. Когда отец женился на ней, я уже настолько устал от этой череды, что не хотел ни знакомиться с новой «мамой», ни тем более привязываться к ней. Но Клэр неожиданно прижилась и держится рядом с отцом без малого пять лет. Она же первая заметила Даню. Случайно столкнулась с ним на одной из выставок и полезла обниматься. За что получила сумкой от Маши.

Денис перевел дыхание, будто собирался с силами для дальнейшего рассказа. Я же припарковала машину возле дома Дубровского, вздохнула и сложила руки на руле.

— А могла бы и в бровь укусить, — ляпнула для поддержания беседы.

— А могла бы и сбежать на полтора года.

Я разозлилась от его слов и пожалела, что под рукой нет нормальной подушки, чтобы снимать напряжение по методу Дока. Или лопаты, чтобы воспитывать мужчину по методу Маши. Можно было бы обнять Дена и поцеловать, по методу Сороки, но ее методы доверия не заслуживают.

— Почему, Фира? — Ден взял меня за руку и развернул к себе.

— Почему, Денис? — ужасно надоело, что все меня таскают, как игрушку, поэтому я тоже взяла его за руку и потащила на себя.

Чтобы глаза в глаза. Невозможно близко друг от друга. До головокружения и зашедшегося в стуке сердца. Сразу же стало не до вопросов и взаимных обвинений. Какая, в самом деле, разница, что мы натворили по-глупости, если сейчас можно сделать все иначе?