Синдром Синей Бороды - [31]
— Уговорила, одену такую же. А хочешь, поехали со мной? Поможешь по-женски да и по-хозяйски — что взять, что не надо, у вас есть. Потом в кафе посидим, в тайне от мамы, чтоб она за наши желудки не беспокоилась. В магазины зайдем, к обеду что-нибудь возьмем.
— Ой, я с удовольствием. Сейчас переоденусь. Подождете?
— Конечно, Машенька, — сладко пропел Греков.
Девушка глянула в черные глаза и смущенно отвела взгляд, уставилась на Лику, застывшую посреди комнаты в обнимку с подушкой:
— У меня будешь убирать, книги на место поставь: к папе в библиотеку. И больше ничего на столе не трогай, — и поспешила к себе, переодеваться.
Вадим покосился на Лику: та смотрела на него, как мать на любимого сына-забияку, и молчала. Мужчина вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.
Лика не знала, что ей не понравилось, но не понравилось точно. Может их взгляды, что они бросали друг на друга?
`Маша глупенькая. Вряд ли она понимает, что смотрит на дядю далеко не по-родственному. Но он… Явно завлекает ее, хоть не испытывает и доли интереса. В его глазах нет и миллиграмма тепла для нее', - думала, слушая, как они посмеиваются в коридоре, переговариваются, собираясь на прогулку. И не могла пошевелиться: ей казалось, происходит что-то страшное, чему она становится невольным свидетелем. И не хотела бы этого знать, но не могла избежать своей участи.
`Господь за какой-то надобностью ты отвел мне роль в данной пьесе? И кого — наблюдателя, спасителя? Виновницы, виновной?
Она решила поговорить с Вероникой Львовной, и, дождавшись, пока Вадим и Маша уйдут, направилась к Грековой.
Та собиралась на работу, скидывала в сумочку какие-то бумаги со стола, шарила взглядом округ в поисках сотового. Наконец заметила девушку, испуганно вздрогнула:
— Господи, Лика! Нельзя же так пугать людей! Ты научишься когда-нибудь стучать, прежде чем войти?
— Дверь была приоткрыта.
Вероника Львовна поморщилась, и хотела возразить, но, увидев сотовый, забыла о девушке. Да и какое ей дело до невоспитанной прислуги? Взяла телефон и двинулась к выходу, но в дверях стояла Лика и уходить не собиралась. Вера удивлено уставилась на нее:
— Как это понимать?
— Вероника Львовна, Вадим Аркадьевич очень хороший человек…
— Приятно слышать. Понравился? — спросила с сарказмом, и, отпихнув девушку, прошла в коридор. Лика за ней, как хвостик за лисой.
— Он не может не нравиться. Но он способен на поступок…
— Чем плохо? — присела на пуф, чтоб надеть сапожки на острой шпильке.
— Смотря для кого. Скажите: он вам друг или враг?
Грекова замерла с сапожком в руке. Повернулась к домработнице, подозрительно уставившись на ненормальную:
— Что за странные вопросы? Вадим брат Егора. Родной, — а голос глухой, и тон неуверенный. И сапог забыт. — Что смолкла? Я жду объяснений? Что пришло тебе в голову? Что-то увидела, почувствовала?
— Мне показалось, что Маша слишком внимательна к Вадиму Аркадьевичу и тот расположен к ней…
Вера смерила девчонку едким взглядом и одела, наконец, обувь:
— В следующий раз, когда тебе что-то покажется, перекрестись, — бросила, надевая пальто. Процокала каблучками к выходу и хлопнула дверью.
Глава 8
Они вошли, внося в квартиру беззаботный смех. Вадим приобнял девушку, помогая ей снять обувь. В этот момент в коридор из кухни выглянула Вера, замерла, глядя, как ладонь мужчины ласково прошла по голени дочери, оглаживая ее, сняла сапог. Маша, безмятежно улыбаясь, смотрела сверху вниз на Вадима и поглаживала его по волосам.
`Возмутиться? Одернуть'? — подумала женщина. И представила недоумение дочери, фальшивую маску удивления на лице Вадима, его насмешливый взгляд. Просчитала в голове последствие вмешательства, и решила промолчать. Пока. Позже выскажется. Егору. С дочерью поговорит. С Вадимом. Но с каждым по отдельности и наедине.
— Ой, мамочка, ты уже дома? — наконец, заметила ее дочь.
— Как видишь. Ужин накрывать? — скупая улыбка, сгладила сухой тон. Девушка переглянулась с мужчиной.
— Мы перекусили. Если Егор еще не вернулся, подождем его и сядем за стол все вместе, — предложил Вадим.
— Перекусили?
Маша, услышав недовольство в голосе матери, решила задобрить ее, похваставшись ценным презентом. Вытащила длинную тесненную коробочку из сумочки, и подошла:
— Мамуль, смотри, какая прелесть. Вадим мне подарил.
Вадим — резануло слух. Но попенять не удалось — дочь открыла футляр, и Вера забыла все претензии. На нежно-голубом бархате лежало сапфировое колье с каплевидными брильянтиками.
— Боже! Разве можно дарить такие вещи?! Это же целое состояние, — выдохнула Вера через пять минут. Но тот, к кому она обращалась, уже ушел общаться с племянником. По коридору вихрем пронеслась колыбельная для глухонемых в исполнении Ramshtain. Потом хлопнула дверь в комнату Ярослава, и стало тихо.
— Машенька, — прошептала Вера от переизбытка нахлынувших эмоций. — Ты не можешь принять настолько дорогой подарок.
— Мамуль, Вадим обидется, — девушка оглянулась — не слышит ли кто? И зашептала. — Я уже отказывалась. Но он настоял. Сказал, что имеет право потратиться на любимую племянницу, а если я не возьму, он подарит колье первой попавшейся девушке. Конечно, я приняла. И он прав мам, почему — нет? Тем более для него десять тысяч долларов, что для нас — рублей. Я сама не думала, что он настолько богат!
Фрактальный коридор под присмотром аттракторов — вот что любая жизнь. Будь то инфузория или камень, цветок или человек, комета или ливень — каждый бесконечно будет проходить заданный маршрут бесконечности, пересекаясь в строго определенных точках, эволюционируя по спирали, как по спирали расположены миры, согласно своему развитию. У одних путь по восьмерке будет коротким, у других долгим, у одних затратится миг, у других век. И если в движении, в действии представить все это многообразие одновременной работы — возникает естественное ощущение хаоса.
Он с другой планеты, она с Земли. У них разные взгляды на жизнь, разные вкусы, знания и пристрастия. Столкновение двух представителей совершенной разных рас приводит к глобальным переменам не только в их жизни..
"я не особо сопротивлялась, активно знакомилась с действительностью, в которой мне предстояло то ли жить, то ли влачить существование. Я стала подозревать, что от меня требуется стать одной из многих, ни лицом, ни мыслями, ни чем иным не выделяясь на общем фоне, но это меня выводило из себя.".
Незыблемые понятия чести, добра справедливости - кому они более понятны и присущи? Человеку, что считает себя венцом природы, единственно мыслящим и чувствующим существом и причисляет себя к клиру бесспорного носителя добра и просвещения, или тем, кто заранее очернен и обвинен им, причислен к низшим, злейшим существам. Где больше светлых идеалов: в царстве технического прогресса и разума или в обществе, живущем по законам природы? Способен ли человек понять и принять кого-то кроме себя?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дань тем кто пережил, но не дожил… Роман о людях попавших в горнило Великой Отечественной войны.
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.