Синдром Синей Бороды - [28]
`Интересно, кто-нибудь еще видит его? — покосилась девушка на соседку. Та дремлет, ничего не замечая. Молодой парень слушает плеер. Пожилая женщина переговаривается со старичком, обсуждая тяготы пенсионной жизни. И никому нет дела до портрета на стекле. Как впрочем, и до дождя, и до друг друга.
Лика пригляделась внимательней: может чудится? Нет, на месте портрет, и более четкий, чем был полминуты назад.
`Кто ты? Что тебе надо? Нужна помощь? — спросила у мужчины. Тот словно улыбнулся и прикрыл веки. На правой щеке образовалась ямочка, и в тот же момент капля воды слезой скатилась из глаза. Портрет исчез, размылся неровными линиями стек по стеклу.
Как раз, когда Лике пора выходить.
Она зябко поежилась: `жалко — зонт не взяла'.
Хотя до метро два шага. А пока она будет трястись в вагоне, дождь может и закончиться. Ливни явление кратковременное.
Только она зашла в подъезд, как столкнулась с Грековым старшим.
— Лика? — спросил он притормозив. Глаза широко распахнулись, выдавая удивление. Девушка не сдержала улыбки для милого человека:
— Доброе утро Егор Аркадьевич.
— Доброе утро, Лика. Ты к нам? Почему так рано?
— Вероника Львовна просила.
— А-а. Да. Совсем забыл, — улыбнулся. А девушка залюбовалась его улыбкой: искренней, доброй. Теплая ладонь мужчины легла на затылок Лики, губы прикоснулись ко лбу. — У тебя все хорошо?
— Да, — доверчиво прислонилась к его плечу. Тепло и уют, что дарили ей эти редкие минуты близости, были сравнимы разве что, с нирваной. Девушка ощущала себя нужной, любимой — счастливой.
И вздохнула: ему и ей нужно идти на работу. Отодвинулась и, запечатлев ответный поцелуй на гладковыбритой щеке, перекрестила мужчину:
— Храни вас Бог и Ангелы-Хранители.
Егор Аркадьевич рассмеялся и, качнув головой, легонько подтолкнул Лику к лифту:
— Через час увидимся. Беги.
В квартире Грековых стояла тишина. Не удивительно: Егор Аркадьевич ушел на работу, Ярослав в школе, Маша наверняка еще спит. У нее ангина: значит постельный режим, покой, витаминные чаи, книги из папиной библиотеки. Вероника Львовна наверняка в своем `храме' — на кухне. Да, дверь плотно прикрыта.
Лика скинула верхнюю одежду, кроссовки, и легонько постучала, перед тем как зайти в помещение.
Вероника Львовна пила чай и писала очередной указ. Ей, кому же еще?
— Здравствуйте.
— Здравствуй, Лика, — кивнула сухо. Лицо словно из воска вылили. `Интересно, что случилось? — нахмурилась девушка.
— У вас все хорошо, Вероника Львовна?
— Почему ты спрашиваешь? — уставилась на неё подозрительно.
`Значит, я попала в точку'.
— Вы бледны.
— Не выспалась. Иди сюда. Можешь сесть.
Девушка послушно опустилась на табурет.
— Вот список первоочередных дел. Ясно? — Вероника развернула к ней лист исписанной бумаги. Лика пробежала взглядом по строчкам: Паласы и дорожки пропылесосить, полы вымыть, цветы полить, пыль протереть, в комнатах прибрать, привести в порядок ванную комнату, Машину дубленку в химчистку отдать, купить салфетки, зубную пасту, колдакт, аспирин, амоксициллин, оплатить телефон.
И кивнула: Все как всегда, обычный распорядок дел Золушки.
Вскинула ладонь к виску:
— Будет сделано.
Женщина недовольно посмотрела на девушку:
— Не вздумай резвиться. Завтра в девять будь здесь. И так каждый день пока не отпадет надобность в твоих услугах. У нас гости. Если увижу, вернувшись с работы домой хоть соринку в комнатах, лишу премии, если узнаю, что ты позволила себе вольности, нарушила пункты нашего договора — уволю.
Лика опять кивнула: что ж не ясного? Сколько она работает у Грековых, столько Вероника Львовна её выгоняет. Но ни разу не выгнала. Потому что не может — это знает она, это знет Лика. Но подобный вариант не исключают обе — одна мечтая, другая — опасаясь.
— Займись пока ванной. И не шуми!
И выпихнула из кухни.
Вероника Львовна готовила завтрак.
Лика протерла кафель в ванной, пытаясь разложить услышанное и увиденное за утро по своим полочкам, и пришла к гениальному выводу — что-то происходит. И знала — что? Перемены. Их запах ни с чем не сравнить. Так пахнет зимой в октябре, весной в феврале, дождем в безоблачный солнечный день. Нечто подобное уже витало в квартире Грековых. Аромат перемен сгущался, грозя стать видимым, слышимым, осязаемым. Еще чуть-чуть и ей казалось — она дотронется до него.
Одно девушке было не ясно — каким образом это относится ко ней? А то, что так и есть сомнений не было. У нее обостренное чутье на подобные вещи. Она знала, что Господь всегда подсказывает ей, что и как. Другое дело, что она не всегда правильно истолковывает подсказки.
`Например, к чему у меня с утра сосало под ложечкой? Так бывает и перед хорошими, и перед плохими событиями. Но если сложить остальное: то, что в ближайшее время у меня будет много работы, а, следовательно, и заработок увеличиться, то, что я не опоздала, встретила Егора Аркадьевича, а не злую соседку или старого добермана, говорило о хороших переменах. Но если подумать с материальной точки зрения, приняв во внимание вид Вероники Львовны, обещание Егора Аркадьевича вернуться через час, гостей, и атмосферу беды, витающую в квартире Грековых, то перемены в их семье грозят неприятностями мне. Минимум лишусь работы. Однозначно плохо, но к плохому ли — вопрос. Два минуса могут дать плюс', - думала вытирая пол.
Фрактальный коридор под присмотром аттракторов — вот что любая жизнь. Будь то инфузория или камень, цветок или человек, комета или ливень — каждый бесконечно будет проходить заданный маршрут бесконечности, пересекаясь в строго определенных точках, эволюционируя по спирали, как по спирали расположены миры, согласно своему развитию. У одних путь по восьмерке будет коротким, у других долгим, у одних затратится миг, у других век. И если в движении, в действии представить все это многообразие одновременной работы — возникает естественное ощущение хаоса.
Он с другой планеты, она с Земли. У них разные взгляды на жизнь, разные вкусы, знания и пристрастия. Столкновение двух представителей совершенной разных рас приводит к глобальным переменам не только в их жизни..
"я не особо сопротивлялась, активно знакомилась с действительностью, в которой мне предстояло то ли жить, то ли влачить существование. Я стала подозревать, что от меня требуется стать одной из многих, ни лицом, ни мыслями, ни чем иным не выделяясь на общем фоне, но это меня выводило из себя.".
Незыблемые понятия чести, добра справедливости - кому они более понятны и присущи? Человеку, что считает себя венцом природы, единственно мыслящим и чувствующим существом и причисляет себя к клиру бесспорного носителя добра и просвещения, или тем, кто заранее очернен и обвинен им, причислен к низшим, злейшим существам. Где больше светлых идеалов: в царстве технического прогресса и разума или в обществе, живущем по законам природы? Способен ли человек понять и принять кого-то кроме себя?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дань тем кто пережил, но не дожил… Роман о людях попавших в горнило Великой Отечественной войны.
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.