Синдром подводника. Т. 2 - [19]

А у меня прибавилось еще одно занятие — читать труды В. И. Ленина. Кстати, должен заметить, что довольно толково пишет. Но чтобы его понимать, надо прикладывать умственные усилия, что не каждому из нас свойственно».

Чтобы у членов экипажа меньше времени оставалось на глупости (типа дрессировки тараканов) и тоскливые мысли, командование имело на вооружении типовой набор отвлекающих средств. Сюда кроме спецвахты входили учения по борьбе за живучесть, занятия по специальности, разработка и подача изобретений, рационализаторских предложений, написание рефератов, конспектирование первоисточников марксизма-ленинизма. И что самое удивительное — все эти занятия были важными и нужными. На самом деле это, конечно, никакие не отвлекающие средства, а задачи, которые мы были посланы сюда решать. Ведь и сам наш поход являлся учением — изучением-испытанием лодки, себя и своего коллектива. Слившегося, спаянного в некую монолитную разумную силу. Это было здорово!

Наш досуг на подводной лодке старались сделать коллективным. Чтобы люди были по максимуму на виду — коллективный просмотр кинофильмов, совместное празднование Нового года, дня Советской Армии и Военно-морского флота и прочее. Вот и получалось, что и в свободное время члены экипажа были собраны вместе — на виду у начальства и друг у друга. По-другому в море, где безопасность лодки и экипажа зависела от каждого, от мельчайшего поступка отдельного человека, было нельзя.

Вывод: Человек — существо социальное, и без коллектива ему выжить трудно. Необходимо постигать науку жизни в коллективе, где главным является умение подчиняться лидеру и ставить общие интересы выше личных. Собственно, этому и учил нас социализм — самый передовой строй из известных истории.

Интересной также была система начисления положительных баллов за изобретения, рацпредложения, авторефераты и прочие полезные дела. При этом учитывались призовые места на различных конкурсах, таких как за «лучший отсек», «лучшую каюту» и т. д. и т. п.

Я думал об изобретениях и рацпредложениях, но никаких мыслей в голову по этому поводу не приходило. Казалось, что до нас все уже было придумано. Конечно, для настоящего технического творчества нам не хватало образования, знания самой его методики. Но мы тогда этого не понимали.

Поэтому я делал ставку на авторефераты, благо у меня было около десятка журналов «Зарубежное военное обозрение». Вводная статья журнала успешно мною перерабатывалась, дополнялась своими знаниями и использовалась в качестве реферата, который я добросовестно защищал при сдаче. Вот где пригодились привычки и полезные для жизни навыки закоренелого списывателя. Выдав за короткое время солидный объем рефератов, я продвинул свое подразделение вперед, да и сам не был обижен положительными баллами.

И тут кое-кто, опасаясь за свои позиции в соцсоревновании, поднял вопрос о пересмотре критериев оценки и подведения итогов наших соревновательных работ. Цель этого хода для меня была очевидной — снизить количество баллов за рефераты, мотивируя тем, что они с непонятной легкостью выходят из-под чьего-то пера. При этом прозвучала моя фамилия. Не помню, чем закончились эти страсти, но авторефераты не были подвержены «уценке». Думаю, что тем, кто хотел похоронить мои успехи, следовало бы знать, что реферат — это и есть творческая переработка чужих трудов, а не предъявление собственных изобретений. К тому же надо было понимать, откуда я беру материал для своих работ, надо было покопаться в используемых мною первоисточниках. Но интеллектом воевать сложнее, чем подлостью. Интеллекта не у всех было в достатке. И ради амбициозных прихотей таких людей, ни на что не способных, никто не собирался изменять устоявшуюся систему.

Вывод: Люди, любящие мутить воду для извлечения своей пользы, есть в любом коллективе. Обычно, это паразиты, балласт, но с сильным адаптационным свойством. Избавиться от них трудно, а терпеть их верховенство — не столько глупо, сколько гибельно, ведь они ничего не создают. Они только хотят первыми и в наибольшей мере владеть тем, что создают другие. Обращаться с такими людьми надо так, как с бациллами, — выявлять их и устранять.

«02.02.1979 г., московское время 05⁴⁵

Охотское море

Дня три-четыре назад Геша (Фомин) сообщил мне, что получил квартиру. Он полон недоумения — кто, когда, каким образом сумел это провернуть? Предположение одно: Уласкин уезжая, оформил свой брак, ну и заодно Свете (подруга Гены Фомина, затем стала его женой) передал квартиру. Ох уж этот век скоростей! События настолько стремительно развиваются, что подчас и мечты так далеко нас не возносят.

Вот уж точно сказано насчет быстротечности событий. Насколько живо события разворачивались в Техасе, настолько мы были отвлечены от них, пока находились в автономке. Мы пребывали в роли космонавтов, которых запустили в долгий межпланетный перелет. И вот пока мы жили в своем мирке, в своем подводном коконе, как бы вне земного времени, на Земле все человечество на несколько лет убегало вперед (в нашем случае на несколько месяцев) в своем развитии. Не в техническом прогрессе, а просто по жизни. Все дело в ритме жизни — у нас, в море, он как бы замедлялся, а у наших жен, в поселке, летел сумасшедшим локомотивом вперед, без остановок. Там дико вращались сгустки эмоций и страстей, как энергетические поля в космосе. Насколько будет для кое-кого наше возвращение неожиданным, настолько для некоторых из нас самих это окажется сюрпризом.