Синдром Л - [79]
— О, как вы догадливы. — Женщина беззвучно рассмеялась. — Только я вам об этом не говорила… И вообще — вы здесь никогда не были, договорились?
— О’кей, — сказал я. — Договорились… Только я не понимаю, зачем в поликлинике морг? Как такое может быть? Здесь что, много людей умирает? Но почему? И что это за комната такая странная, в которой мы сейчас находимся? Какая-то здесь аура плохая… и запах такой странный… Здесь, случайно, не расстреливают?
Вместо ответа женщина соскочила со стола и подошла вплотную ко мне.
— Можно я ваши руки посмотрю? — сказала она и, не дожидаясь согласия, взяла кисти моих рук в свои. И принялась поворачивать их в разные стороны, внимательно рассматривая.
А я стал рассматривать ее. Ей было, наверно, слегка за сорок, видно, начала полнеть, а может, и всегда была склонна к полноте. Но границу, после которой женщина теряет привлекательность, она не перешла. Глаза зеленые, красивые. Волосы каштановые хороши. И губы. Еще недавно я бы наверняка сделал стойку и попытался получить телефончик. Но теперь… в своем нынешнем заколдованном состоянии я и выражение такое больше не хотел употреблять. Шурочка испепелила, выжгла часть души. Возможно, не самую лучшую часть, но все равно… Травма. Не может же быть такого, что другие женщины меня теперь вовсе не интересуют! Да нет, интересуют, конечно… но…
— Спасибо, — грустно сказала женщина. — Вы меня извините, но… вы не будете возражать… если я еще и на ухо ваше левое взгляну?
— Валяйте, — сказал я. — Но все-таки хотелось бы понять, что значит сей сон. Что вообще-то происходит?.. Кто вы такая и зачем вызвали меня в столь неурочный час?
— Сейчас все поймете… дайте мне только закончить…
У нее были очень ласковые руки. Она прикасалась ко мне бережно, почти нежно, я очень даже чувствовал ее лицо и губы рядом… И от нее так замечательно, так вкусно пахло женщиной. Недурно было бы взять да и поцеловать ее. И еще совсем недавно я бы обязательно так и поступил. Но — какое странное разделение сознания — одновременно мне было дико приятно знание, что я этого не сделаю. Ни за что! И это тоже был способ выразить мою любовь, мою преданность, мою всепоглощающую страсть. Мою полную принадлежность только одному человеку. Я — раб, раб, раб! И какой же восторг, какое счастье — это рабство!
Вот так я думал, пока женщина в белом осматривала мое покалеченное ухо. А я мысленно отвергал ее вместе со всеми остальными женщинами мира.
Даже Чайника успел вспомнить с его любимым анекдотом. Про двух собак Павлова. Первой каждый день ставили в клетку миску с одной и той же едой. А второй — каждый день разную. И вот первая постепенно стала терять интерес к питанию, вставала со своего места лениво, ела как бы по обязанности. А вторая бодро вскакивала и бежала к миске, явно получая большое удовольствие. Первая стала физически деградировать, набирать вес. Память у нее портилась. А вторая долго сохраняла молодость и высокий тонус.
Это у Чайника называлось: павловское объяснение супружеской неверности.
Мужик по природе своей полигамен. Таким его создал господь бог. Или матушка-природа. Понятно даже, почему и зачем. Для максимизации числа потенциальных генетических комбинаций. Пытаться отвергать это, бороться с этим — значит против природы идти. Или даже против бога.
И вообще: сердце не камень, говорил Чайник.
Эта его присказка долго меня веселила. И я повторял ее при всяком удобном случае. И жил по ней. До недавнего времени, пока мир не перевернулся.
Впрочем, я и теперь мог бы сказать: нет, не камень, не камень мое сердце, но оно принадлежит только одной женщине. Оно ею переполнено до такой степени, что другим ничего не остается.
Надо бы спросить Чайника: что он думает об этом? Впрочем, заранее знаю, что он скажет: чего тут понимать, стареешь ты, коллега, вот и все. Либидо снижается. Тестостерона меньше железы вырабатывают.
И еще Чайник вспомнит свою теорию о том, что в потребляемой нами воде слишком много женских гормонов. Пьем водичку и феминизируемся. Мы все — хотя и в разной степени. Обабиваемся, короче. Анатоль Франс говорил, что целомудрие, воздержание — самое странное из всех сексуальных извращений. Верность одной и той же бабе — извращение номер два, говорит Чайник.
Ну, вот и ладушки, решил я. Значит, я — извращенец. Буду гордиться этим званием. И плевать я хотел…
Но не успел я доформулировать, на что именно хотел плевать, как женщина в белом завершила свой странный медосмотр.
Она снова уселась на стол и теперь смотрела на меня грустно-грустно.
— Что это вы так грустите? — спросил я.
— Загрустишь тут, — ответила она со вздохом.
Встала, достала из кармана продолговатое зеркальце. Приставила его к моей голове. Сказала:
— Видите? Форму шрамов на своем ухе?
Скосил я глаза, насколько это было возможно. Но не могу сказать, что я так уж там что-то разглядел. Ну шрамы как шрамы. Что в них особенного? Но я все-таки кивнул головой на всякий случай. Вижу, дескать.
— А теперь, — продолжала она, — взгляните на свою левую руку.
Взглянул. Ну изуродована слегка кисть. Впору перчатку носить. И что?
— А вот что! — сказала женщина. И вдруг сделала что-то совсем странное — оскалилась. Губы раздвинула, обнажив ряд великолепных белоснежных зубов.
Увлекательная энциклопедия английской жизни, составленная русским журналистом Андреем Остальским, который вот уже почти двадцать лет живет и работает в Великобритании.
Тайны и парадоксы… Это совсем не те слова, что приходят на ум, когда думаешь о такой обыденной вещи, как деньги. Да каждый ребенок знает, что деньги – это…это… А в самом деле: что они такое? И разве не мистика тот факт, что большая часть современных денег не имеет физического тела? Деньги существуют в основном где-то в виртуальном пространстве, в качестве неких электронных сигналов в бездонных компьютерных глубинах, как бухгалтерская запись, как долг. А знаете ли вы, что всякий раз, когда берете ссуду в банке, вы увеличиваете тем самым общее количество денег в обществе, способствуете, между прочим, инфляции… Или вот еще загадка: вдруг выясняется, что чуть ли не любой предмет при некоторых условиях может становиться деньгами, по крайней мере, на какое-то время?И потом: в чем секрет их явно мистической, невероятной власти над людьми?Мне посчастливилось провести два года моей жизни в редакции самой замечательной финансовой газеты мира – «Файнэншл таймс».
Это история о Ромео и Джульетте времен "холодной войны", о двух людях, чья любовь оказалась важнее верности враждующим "лагерям" и государствам. Это роман о том, как Власть любви побеждает Власть. Возрастные ограничения: 16+.
Загадочные вещи творятся в ЦК КПСС — уж не мессир ли Воланд из «Мастера и Маргариты» вернулся в Москву 80-х, чтобы посмеяться над партийными бонзами? Или это КГБ примеривает на себя маску Сатаны? В романе Андрея Остальского «КонтрЭволюция» комедия переходит в трагедию, трагедия оборачивается фарсом, но во всем этом водовороте подлинным и единственно важным остаются человеческие чувства, а в любви — надежда на спасение. И каждому придется расплачиваться за сделанный выбор…
Что должен думать человек, если в один прекрасный день встречает женщину, неотличимую от его собственной жены, а спустя несколько дней видит ее под руку с мужчиной, как две капли воды похожим на него самого? Конечно же, что это розыгрыш! Но Александру Тутову не до смеха. Он подозревает, что попал в серьезную передрягу и что его размеренному эмигрантскому существованию в английском графстве Кент пришел конец. Чтобы спастись, надо разобраться, кто и зачем плетет против него заговор, и главное — понять самого себя, научиться отличать настоящее от подделки.
Известный журналист, главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский пишет о своей жизни на «сказочном острове» Мадейре. Книга Остальского – увлекательный и объективный рассказ о достопримечательностях и истории острова, о традициях и нравах его жителей.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?