Синдбад-Наме - [80]
Нуширван (531–579) — Хосров Ануширван, царь из династии Сасанидов (см.), прозванный Справедливым. Его имя стало в персидской литературе синонимом мудрого и справедливого владыки.
Облако не так, как царь наш, щедро… — стихи Мутанабби (см.).
обитаемая четверть вселенной — имеются в виду земли, известные средневековым восточным географам. Сюда входили Азия, — Передняя, Средняя, отчасти Юго-Восточная, — Африка, Средиземноморье.
О боже, не сон ли я вижу, иль впрямь наяву — стихи Анвари (см.).
обманчивый рассвет — имеется в виду светлая полоска, появляющаяся на небе незадолго до рассвета и опять сменяющаяся затем темнотой. Лишь потом наступает «настоящий», «истинный» рассвет.
О вы, которые уверовали… — Коран, XXXIX, 6.
О вы, верующие, ёсли к вам явится грешник… — Коран, XLIX, 6.
О господи, мой сын происходит от меня — Коран, XI, 45.
О господи, подари мне наследника — Коран, XIX, 5.
О душа! На этом свете всё живу я без тебя — стихи Анвари (см.).
ожерелье Плеяд — созвездие Плеяд, имеющее вид цепочки ярких звездочек.
окропляет пролитой кровью рубашку, как тюльпану — в персидской литературе лепестки тюльпана постоянно уподобляются рубашке, одежде цветка; яркие пятнышки, которыми отличаются лепестки некоторых сортов тюльпана, сравнивают с каплями крови.
Омар ибн ал-Хаттаб — второй халиф (634–644) из четырех халифов правого пути (см.), один из организаторов халифата.
Она спросила: «Почему тебя всегда гнетет забота?..» — стихи арабского поэта Сахиба ибн Аббада (X в.).
Она приносит каждый раз плоды по велению господа — Коран, XIV, 25.
Он изваял вас, и ему понравились ваши формы… — Коран, XIV, 3.
Он пьет глотками, не может легко глотать, и к нему приходит смерть… — Коран, XIV, 17.
…они предпочли его себе, хотя и были бедны — Коран, IX, 9.
О них и память ты забудь… — стихи неизвестного автора.
О Нух! Поистине он не происходит от тебя — Коран, XI, 46.
О пташка! Стал чистым воздух кругом… — стихи арабского поэта Тарафы ибн ал-Абда (VI в.).
Ослабеет и погаснет пламя яркого костра… — стихи Мутанабби (см.).
Отправился в сад я взглянуть на весну… — стихи персидского поэта Имади (XII в.).
О ты, кто пестует души нам и украшает лица — стихи из поэмы Сенаи (XII в) «Хадикат ал-хакикат»,
О царь, пусть цветет твое царство… — стихи Анвари (см>;). парси — см. фарси.
первое небо — см. семисводный зеленый лик.
пери — в арабской и персидской мифологии духи, иногда добрые, но чаще злые; они могут принимать образ людей необычайной красоты. В литературе пери — синоним неземной красоты.
пехлевийский язык — язык доисламского Ирана (так называемый среднеперсидский яз.); для мусульманских авторов — речь древняя, таинственная, малопонятная.
…поблизости от пожара… — Коран, III, 103.
Поверьте, поспешность излишняя — дар Ахримана… — стихи неизвестного автора.
Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь посланнику… — Коран, IV, 60.
Подбери жемчужины эти… — стихи Мутанабби (см.). под властью его перстня — перстень на Востоке — символ власти; перстень обычно являлся и печатью, которую правители прикладывали к указам.
подобной созвездию Близнецов — имеется в виду довольно заметное созвездие, состоящее из двух ярких звезд.
пожелтевший от скорби — на Востоке (может быть, из-за смуглой кожи местных жителей) считают, что от горя, волнения или страха лицо человека не бледнеет, а желтеет.
пока гранаты не превратятся в айву — т. е. когда свежий цвет лица, розового, как гранат, поблекнет, станет желтым, как айва.
Покажут дни тебе, насколько был ты глуп… — стихи арабского поэта Тарафы ибн ал-Абда (VI в.).
Поманит и обманет суета — стихи неизвестного поэта.
Порой друг с другом рядом не уживутся люди — стихи неизвестного автора.
Последний он в цепи времен — стихи Анвари (см.). потоп Нуха — имеется в виду «всемирный потоп», описанный в Библии; Нух — библейский Ной.
Потребность невежды без сердца в ученье… — стихи Мутанабби (см.).
превратившись весь в зрение, как нарцисс, весь в слух, как водяная мята — нарцисс часто сравнивают с глазом: более темная чашечка цветка уподобляется радужной оболочке, а лепестки — белку глаза; водяная (береговая) мята, по народному поверью, обостряет слух; здесь — как символ слуха.
превративший жало комара в меч — имеется в виду бог: по кораническому преданию бог покарал тирана Немрода, послав комара, который влетел в ухо Немрода и убил его (см. Немрод),
приберегла на дорогу в Судный день такой драгоценный и редкостный припас — по мусульманским представлениям, в день воскресения души всех людей предстанут на последний суд, и за грехи будет назначено наказание, а за добрые дела — воздаяние.
Приди, покой моей души, тебе я душу подарю — стихи Ан-вари (см.).
Приплывай ко мне пораньше, по тебе ведь я скучаю — стихи Мутанабби (см.).
Приходит утро, листья золотит — стихи неизвестного автора.
Пришпорь его сегодня ты, он мир мгновенно обежит… — стихи Анвари (см.).
Прозрачно стекло, прозрачно вино — стихи арабского поэта Сахиба ибн-Аббада (X в.).
Псалмы Дауда — молитвенные песнопения, которые, по преданию, царь Давид (Дауд), прекрасный певец, слагал богу; псалмы Давида вошли в Библию, а так как Библия была признана мусульманами одной из священных книг, то и псалмы Дауда стали религиозным символом.
Настоящее издание — первое общедоступное собрание сочинений синолога и этнографа П. В. Шкуркина (1868–1943), одного из самых известных востоковедов русской эмиграции, многолетнего друга и соратника В. К. Арсеньева, с 1913 г. жившего в Китае, позднее в США. Сочинения Шкуркина, который собрал и перевел на русский язык множество китайских и корейских сказаний и легенд, до сих пор оставались известны лишь ученым либо выпускались минимальными тиражами по спекулятивным ценам, что препятствовало знакомству с ними широкого круга читателей.Во второй том собрания вошли переложения классических китайских легенд и сказаний — народной «Легенды о Белой Змее», ставшей основой многочисленных драматических и оперных постановок, кинофильмов и т. д., а также знаменитого даосского сказания «Путешествие восьми бессмертных за море».
Вниманию читателей предлагается оригинальная повесть азербайджанского писателя Анара, написанная по мотивам древнего тюрко-огузского эпоса «Книга моего деда Коркута». В повести освещены почти все сюжеты, сюжетные линии, эпизоды и даже отдельные мотивы памятника далекой старины. В его повести очень рельефно подчеркнуто все то положительное, чем жило огузское общество и что увековечено сказителями. Основной пафос повести «Деде Коркут» составляет стремление огузов жить в мире и согласии между собой и с соседями.В предлагаемой читателям повести Анара «Деде Коркут» сохранен своеобразный стиль тюркского героического эпоса.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
«Путаница» («Торикаэбая моногатари») — японский роман XII века из жизни аристократического общества. Завязкой романа является появление на свет похожих как две капли воды брата и сестры, по мере взросления которых оказывается, что мальчик воспринимает себя девочкой, а девочка считает себя мальчиком. Что, кроме путаницы, может получиться из этого? Что чувствовала женщина, став мужчиной, и что заставило ее снова стать женщиной? Как сумел мужчина побороть природную застенчивость? Это роман о понимании и нежелании понять, о сострадании и жестокости, о глубокой и преданной любви.