Синдбад-Наме - [76]
галие— смесь мускуса и амбры, ароматических веществ.
Глаз засоряет песчинка одна — стихи арабского поэта Абу-л-Фатха Бусти (X–XI вв.).
глина для мытья — на Востоке и теперь для мытья нередко применяется особая ароматическая мылкая глина.
Глупцы и умные вершат одно и то же… — стихи неизвестного автора.
голова которой была посыпана прахом с мельницы превратностей рока, а щеки омыты шафрановой водой фокусника-судьбы — то есть волосы которой побелели, как мучная пыль, от времени, а щеки поблекли, пожелтели, как шафран, от превратностей судьбы.
гроза Худа — Худ — легендарный город; по кораническому преданию, Аллах поразил его опустошительной грозой за грехи.
гуль — злой дух пустыни, оборотень, живущий в степях и заброшенных развалинах.
Гуштасп — мифический царь древнего Ирана, один из героев поэмы Фирдоуси «Шах-наме».
Давить настало время виноград — стихи неизвестного поэта.
Даже в малом справедливость нарушаться не должна — стихи Мутанабби (см.).
Дай кувшин вина и чашу, о любимая моя… — из «Рубайата» Омара Хайама.
дари — то же, что фарси (см.).
Даруют мудрость тому, кто ее желает… — Коран, II, 269.
Да, такова судьба, закон ее жесток — стихи неизвестного автора.
дастар — большой платок, которым подпоясываются как кушаком, или чалма.
Дауд — библейский Давид, причисленный в Коране к пророкам. По преданию, он был очень мудр и благочестив, за это бог дал ему прекрасный голос, который зачаровывал даже птиц и животных, горы и скалы и делал железо в его руках мягким, как воск (Коран, XXXIV, 10; XXXVIII, 16–17).
два лика, как у тюльпана — вероятно, имеются в виду внешняя и внутренняя стороны лепестков тюльпана, различающиеся цветом.
двенадцать переходов — имеется в виду путь, совершаемый Солнцем через двенадцать созвездий зодиака.
Двое самых великодушных из его жилища, быть может, помогут нам — Коран, XII, 21.
дворец, выстланный стеклянными плитами… — Коран, XXVII, 44.
дворец камфарный — образное изображение солнца — сияющего, «белого» светила.
двузубая Нахид — планета Венера (Нахид) иногда видна на небе в виде маленького серпа, напоминающего месяц. Концы этого серпика здесь сравниваются с двумя зубами.
Деньги ничтожны, если любовь я вижу в твоих очах — стихи Мутанабби (см.).
десять языков, как у лилии — в персидской литературе тычинки лилии часто сравнивают с языками. Отсюда другой образ: «молчалив, как лилия», которая всегда безмолвствует, несмотря на то что у нее множество «языков».
Джарир (VIII в.) — поэт-панегирист династии Омейядов.
Джафар — имеется в виду шиитский имам Джафар. Возможно, что автор пародирует шиитский возглас, вкладывая его в уста обманщицы-лисы.
Джейхун— арабское название р. Аму-Дарья.
Джамшид— легендарный царь древнего Ирана. Он обладал чудесной чашей, на поверхности которой можно было читать будущее, и перстнем, дававшим ему власть над царством духов.
джинн — в арабском и персидском фольклоре и литературе злой, иногда добрый дух.
див — в персидском фольклоре — злой дух, рогатое чудовище, обросшее шерстью, с когтями на руках, коленях и пятках.
диван—1) собрание везиров и советников шаха, совет; 2) ведомство, канцелярия; 3) сборник стихов.
динар — старинная золотая монета. дирхем — старинная серебряная монета.
Для путников пустыни ночь длинна… — стихи Мутанабби (см.).
Для того, кто выполнил обет — стихи неизвестного автора.
Доброжелатель для тебя не пожалел совета — стихи неизвестного автора.
Добро останется добром… — стихи неизвестного поэта. дозволенный для еды — по шариату мясо некоторых животных есть запрещено.
Долго я кружил по свету, но в конце концов… — стихи Имру ал-Кайса (см.).
дом Зухры — Зухра — планета Венера; астрологи считали, что каждая планета достигает наибольшей силы (влияния на судьбу людей), находясь в своем «доме», то есть проходя через определенное созвездие зодиака; для Венеры дневной «дом» — в созвездии Весов, ночной — в созвездии Тельца.
Достойные птицы живут во дворцах… — стихи Мутанабби (см.).
душа и сердце Льва — имеется в виду созвездие Льва; автор хочет сказать, что мощь и величие шаха устрашат даже небесные светила.
дыхание Исы — см. дыхание Мессии.
дыхание Мессии — мессией на Востоке часто называют Ису — Иисуса Христа, которого мусульмане считают одним из пророков, предшествовавших Мухаммаду. По преданию, дыхание Исы было животворным — оно воскрешало мертвых и исцеляло больных.
египетский Юсуф — см. Юсуф своего времени.
его кольцо продену в ухо — кольца с именем господина продевали в уши рабов. Здесь в значении «препояшусь на служение ему».
его посох — имеется в виду посох Мусы — пророка Моисея. По кораническому преданию, когда Аллах через Мусу возвестил свою волю фараону (см.), то в виде знамения превратил посох Мусы в змею; в мусульманской традиции посох Мусы — символ чудесного и таинственного, ниспосылаемого богом.
Ее сияние было венцом на челе красоты — стихи Анвари (см.).
Если вас радует то, что сказал наш завистник — стихи Мутанабби (см.).
Если в дольнем этом мире вечно жить не суждено — из «Рубайата» Омара Хайама.
Если изъян был скрыт в тростнике… — стихи Мутанабби (см.).
Если десять лет рабу минуло — стихи Анвари (см.).
Настоящее издание — первое общедоступное собрание сочинений синолога и этнографа П. В. Шкуркина (1868–1943), одного из самых известных востоковедов русской эмиграции, многолетнего друга и соратника В. К. Арсеньева, с 1913 г. жившего в Китае, позднее в США. Сочинения Шкуркина, который собрал и перевел на русский язык множество китайских и корейских сказаний и легенд, до сих пор оставались известны лишь ученым либо выпускались минимальными тиражами по спекулятивным ценам, что препятствовало знакомству с ними широкого круга читателей.Во второй том собрания вошли переложения классических китайских легенд и сказаний — народной «Легенды о Белой Змее», ставшей основой многочисленных драматических и оперных постановок, кинофильмов и т. д., а также знаменитого даосского сказания «Путешествие восьми бессмертных за море».
Вниманию читателей предлагается оригинальная повесть азербайджанского писателя Анара, написанная по мотивам древнего тюрко-огузского эпоса «Книга моего деда Коркута». В повести освещены почти все сюжеты, сюжетные линии, эпизоды и даже отдельные мотивы памятника далекой старины. В его повести очень рельефно подчеркнуто все то положительное, чем жило огузское общество и что увековечено сказителями. Основной пафос повести «Деде Коркут» составляет стремление огузов жить в мире и согласии между собой и с соседями.В предлагаемой читателям повести Анара «Деде Коркут» сохранен своеобразный стиль тюркского героического эпоса.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
«Путаница» («Торикаэбая моногатари») — японский роман XII века из жизни аристократического общества. Завязкой романа является появление на свет похожих как две капли воды брата и сестры, по мере взросления которых оказывается, что мальчик воспринимает себя девочкой, а девочка считает себя мальчиком. Что, кроме путаницы, может получиться из этого? Что чувствовала женщина, став мужчиной, и что заставило ее снова стать женщиной? Как сумел мужчина побороть природную застенчивость? Это роман о понимании и нежелании понять, о сострадании и жестокости, о глубокой и преданной любви.