Синдбад-Наме - [23]

Попугай выразил свою радость и промолвил:

То, что ты делаешь, вполне согласно с нашими мечтами,

Ты радость дал моей душе твоими, господин, словами!

Как только муж ступил за порог, жена написала записку своему возлюбленному, описала муки разлуки чернилами страсти и отправила ее к любовнику с доверенным лицом.

*Мое измученное сердце страсть безнадежная сожгла,

И горячей огня геенны его остывшая зола!

* * *

Горю я любовной тоской, — не спрашивай ни о чем;

Хочу повидаться с тобой, — не спрашивай ни о чем;

К любимому я стремлюсь, но нет мне ни в чем удачи;

Я сам себя бью, дорогой, — не спрашивай ни о чем.

Любовник, постигнув смысл букв, понял, что преграды в эту ночь устранены, что счастье будет достигнуто, и подумал: «Если бы не этот благоприятный случай, пребывать бы мне в тоске». И он без промедления отправился шагом вожделения на свидание с любовницей.

Ту ночь они провели в веселии и радости на ложе удовольствий; от самых сумерек до наступления утра они вкушали чашу наслаждений. А попугай всю ночь сквозь прутья клетки подсматривал за их поведением, запечатлевая его на страницах своего сердца, и говорил:

Осел пускает ветры, — в огне горит железо!

* * *

*Ты мирно спишь, но знай уже теперь:

К утру событья постучатся в дверь!

* * *

«Я бодрствую!» — не говори, коль ты храпишь в спокойном сне,

Ты веселишься? Так не плачь: «Никто не сострадает мне!»

Когда подул утренний ветерок и негр ночи помазал лицо белилами, когда лучи солнца погасили свет *3ухры, когда золотой светильник солнца потушил серебристое сияние луны, когда разорвалось *ожерелье Плеяд и стало наступать настоящее утро, глашатай утра возвестил:

Когда бы утро сну не ставило препон,

То в мире всех людей легко сразил бы сон.

Ведь утро — это царь, а звезды — люди царства,

Они издалека несут ему поклон.

* * *

Запястья светлые ее от ветерка похолодели,

И лишь тогда проснулся я под пологом ее постели.

Любовники проснулись от хмельного сна и пришли в себя. Они простились, и он сказал на прощание:

— Ночь свидания была мгновенна, как молния, как бесследно исчезающая вспышка фосфора. Когда же мы встретимся снова?

Едва любовник вышел из дома, вошел хозяин и приветствовал свою супругу. Жена отвечала ему, кокетничая и жеманничая:

Ах, как страдаю в муках я, но жизнь я не кляну:

Высокие особы дань отдали вину.

— Я ни на миг не сомкнула глаз ночью, переживая разлуку и одиночество, страдая от того, что ты далеко от меня. Ни на минуту не могла я успокоиться, страшась и беспокоясь за тебя. Я молилась Аллаху на случай, если вспыхнет ссора или возникнет внезапно какая-нибудь опасность, а ты почему-либо не сможешь встретить ее десницей предосторожности и сообразительности. Давай, уединимся на часок и освободим сердца от беспокойства прошедшего.

Муж поблагодарил многократно жену и подумал: «Слава Аллаху, жена всей душой верна мне, она — преданный друг мой».

Они пробыли некоторое время наедине и отдохнули. Потом муж вышел из комнаты и спросил попугая:

Что ты увидел из того, на что смотреть тебе велел я?

* * *

*Покажут дни тебе, насколько был ты глуп:

Все сообщит тебе тот, кто живет без пищи.

— Вчера ночью эта комната была местом свидания любовников, — отвечал попугай, — не успел ты выйти, как вошел юноша со станом, подобным кипарису в саду, и лицом, как месяц на небе. Ему завидует кипарис на берегу ручья, пред ним стыдится *кумир Кандагара. Его кудри источали мускус, солнце хваталось за полу его красоты, отражение его прелестей так озаряло комнату, что светильник тускнел, стыдясь за себя. Розы его щек превратились в цветник, скамью и палисадник. При виде его душа восклицала:

И повторяла все: «Бывает так иль нет?

От лика юноши берут ли розы цвет?»

Сердце из груди подавало голос:

Сказки о *египетском Юсуфе можете в колодец вы швырнуть,

*Тюрок мой улыбчивый явился, перед ним скорей откройте путь.

— До полуночи пришелец и твоя жена пили прозрачное вино, потом слились друг с другом, словно розовая вода с водой, словно молоко с вином. Они не выпускали друг друга из объятий, словно пламя и свеча, словно мотылек и свет:

Она явилась; благовонья ее одежды не касались,

И все-таки она, как мускус, распространяла аромат.

* * *

Ты можешь быть красив, — тебя я не терплю;

Любовника всегда сильнее я люблю,

Услышал муж эти слова, им овладело бешенство, закипела в нем ярость. Схватил он палку и стал бить жену по рукам и ногам. Чем больше кричала жена, тем больше колотил ее муж, приговаривая: *«Съевший жаркое да пожнет бедствия».

Затем муж вышел из дому, а жена стала ломать голову: «Кто же выдал мою тайну? Кто разоблачил мои секреты?» И она подумала о служанке, которая пользовалась ее доверием и расположением. Стала она упрекать ее, стыдить. Служанка же поклялась верой и привела бесчисленные доказательства своей невиновности:

— Я не рада раскрытию этой тайны. Во имя твоего довольства и покоя я согласна на все бедствия и тяготы для себя:

*Твое довольство — довольство мое, его предпочту я всему,

И тайна твоя — это тайна моя, не выдам ее никому.

* * *

Я твою скрываю тайну, ибо тесен мир;

В нем не хватит, друг мой, места для твоих скорбей.

— Утром хозяин подошел к клетке попугая, — продолжала служанка, — и завел с ним разговор. Насколько я понимаю, проскакав на коне мысли по ристалищу разумения и удалив пыль сомнения с лика солнца достоверности, подозрение может пасть лишь на попугая. По моему убеждению, раскрыть тайну и разгласить секрет, обнаружить скрытое и распространить сокровенное мог только он. Ведь хозяин обращал к нему ласковые речи, убеждая следить и наблюдать за тобой, внушая ему сообщать о всех твоих поступках и делах. В охране и наблюдении за тобой, за твоими поступками и словами он полностью положился на искусность и умение попугая, на его расторопность и проницательность. Не видишь ты разве, что большую часть своего времени он проводит, перешептываясь с попугаем? Надо придумать что-нибудь и избавиться от птицы. Или же следует немедленно растоптать человеческие чувства и плотские страсти, чтобы в любую минуту не приподняли *дастар с подноса.