Символ и сознание - [15]

Возможен еще один подход к сфере сознания. Здесь операционально удобно исходить из какой-то идеализированной прагматической ситуации. Рассмотрение любого вопроса, поскольку оно описывается самим человеком, который этот вопрос рассматривает, должно предполагать какую-то первичную исходную ситуацию, когда этот вопрос не рассматривается. Сначала мы не рассуждали о сознании, потом мы начинаем рассуждать о сознании, мы не занимались пониманием сознания, потом начинаем заниматься пониманием сознания и т. д. Теперь же мы условимся, что не будем считать ситуацию, когда мы не занимаемся пониманием сознания, равнозначной ситуации, когда это сознание не существует, потому что если бы мы так считали, то мы имплицитно выражали бы идею, что сознание объектно, тогда как оно не должно быть ни объектным, ни субъектным даже в такой чисто прагматической ситуации. Мы считаем: если мы и не приступили к рассуждению о сознании, к пониманию сознания, к эксплицированию нашего понимания сознания, то это само по себе еще ничего не говорит о возможности описания сознания как такового. То есть мы здесь исходим из условия, что «наше понимание сознания» и «сознание» находятся на различных уровнях ситуативной достоверности. Мы принимаем понятие «сфера сознания» как первичное в нашем рассуждении не потому, что оно является понятием высшего ранга абстракции, а напротив — потому что оно является здесь понятием более высокого ранга прагматизации. Мы обобщаем тот круг ситуаций, который окружает ситуацию нашего понимания сознания, когда «сфера сознания» выступает как понятие предельно прагматизированное, как способ обобщенного описания этих ситуаций, а не как способ обобщенного описания сознания. Этим мы еще раз подчеркиваем, что речь идет о метатермине.

«Сфера сознания» является не только термином нашей метатеории сознания; соприкосновение со сферой сознания есть акт, совершаемый, может быть, ежедневно и ежечасно человеком. Вместе с тем это есть аксиоматизируемая нами ситуация, в которой в принципе люди могут и не участвовать.

Когда человек попадает в сферу сознания, мы говорим: «есть человек, попавший в сферу сознания». Это не значит, что все люди находятся в сфере сознания, но раз он есть в ней — он есть в ней. Это тавтология. Когда Вольтер говорил, что добродетель не может быть половинной (или она есть или ее нет), то он не имел в виду, что все люди добродетельны, наоборот, он имел в виду, что они могут быть таковыми (или не быть).

Таким образом, сфера сознания будет фигурировать и как какое-то псевдотопологическое понятие. О психике мы можем говорить, что она есть в сфере сознания или что ее там нет. Но говоря о сфере сознания, что она здесь есть или что ее здесь нет, мы, разумеется, имеем в виду только ее присутствие или отсутствие в отношении нашего понимания ее и мышления о ней. И, вводя метатермин «сфера сознания» как некоторую предельную, не содержательную, а чисто ситуационную абстракцию, мы можем договориться, что она обладает свойствами, которые дают нам возможность сказать, что она «имеет место» и в то же время, что она где-то «не имеет места». Но в принципе она имеет место, то есть вообще она есть. Это — чисто прагматическое допущение.

Сфера сознания не классифицируема в силу специфики самого нашего подхода, в основе которого лежит принцип сплошной и последовательной неклассифицируемости. То есть когда совершается переход от понятия «сферы сознания» к понятию «состояние сознания» или к понятию «структура сознания», то это — не переход от общего понятия к частному, а просто следующая ступень в нашем рассуждении, в конкретизации нашего понимания. Новые понятия выступают как новые конкретизации самого нашего понимания, а не его объекта.

До рассмотрения нами дальнейших конкретизации нашего понимания сознания мы остановимся на таких представлениях, как «мировое событие» и «мировой объект». Мы полагаем, что некоторые факты, объекты, события сознания, в отличие от событий психической жизни человека, являются событиями, объектами, стоящими как бы на линиях, которые пронизывают любые эпохи, любые человеческие структуры, какие бы они ни были — культурные, социальные, личностные, в которых что-то существует вне времени, в которых что-то существует как тождество. Возьмем такой пример: «потоп» как разлив реки или морское наводнение есть «событие». Но «потоп» как символ, который «выдан» сознанием, есть «мировое событие». Объект и событие такого рода, существующие вне времени (которые, казалось бы, имеют какой-то реальный аналог, но в действительности вовсе к нему не относятся, а являются чем-то другим), в принципе иначе анализируются. И сам факт наблюдения, восприятия людьми реального события должен анализироваться, таким образом, совершенно иначе, нежели тот же факт, оказавшийся «мировым событием» и долженствующий быть соотнесенным как таковой уже с жизнью сознания. Мы думаем, что материал мифов составляется из мировых событий (выступающих как мифемы). Таких мировых событий и мировых объектов, очевидно, можно насчитать не так уж много. [Это понятие вводится как частное, дополнительное к сфере сознания.] При рассмотрении самой сферы сознания как мифемы возможна гипотеза, что сфера сознания в отношении к мировому событию, к мировому объекту выступает как «универсальный наблюдатель».