Симуляция - [75]
Мы с Линдой стали любовниками. Это было неизбежно. Если взглянуть ясным взглядом, то на мой вкус она была старовата и толстовата, но во время работы мы были настолько близки, что это уже не имело значения.
Для соседей Берндт придумал версию, согласно которой я – писатель, автор детективов, делаю здесь срочный заказ. Наиболее настырным он объяснял, что писать я предпочитаю под кайфом, и потому мы избегаем в эти периоды любых контактов. Еще более настырным сообщалось, что я – писатель-призрак, выполняющий работу за некоего прославленного автора. Имя, естественно, не называлось.
На самый пожарный случай, в нашем доме имелся декоративный рабочий кабинет и распечатка неоконченной рукописи. Берндт купил ее недорого у какого-то графомана.
Я не думал о том, достижима ли моя цель. Просто день за днем подбирал мелодии, погружался в сознание Линды все глубже, осторожно разбирал завалы, оставленные безумной жизнью, добирался до обрывков воспоминаний и бережно их расправлял. Несколько раз я неосторожным ходом чуть было не уничтожил то, что искал. В такие дни я прекращал работу, чтобы успокоиться. Однажды пришлось проработать без перерыва десять часов, а в другой раз – четырнадцать. Характер алгоритмов был таков, что прерывать ввод было нельзя.
Настал день, и Линда запела. Это было даже не пение, а скорее декламация. Она удивительно размеренно произносила заученные реплики на непонятном языке, и голос ее был неестественно высоким, и казался неживым. В паузах она наигрывала короткие музыкальные фразы. На тот момент, когда в школе ее сочли неудачницей, она только начала изучать ведовскую нотную запись. Помнила лишь отдельные знаки, но знакомили ее со всем алфавитом. Оставалось надеяться на то, что память хранит все, что в нее когда-то попадало.
К тому же нам невероятно повезло: она вспомнила фрагменты партитуры ведуньи из Блока. Возможно, ее учили именно этой мелодии. Соответствие, разумеется, заметил Берндт. Моего ассоциативного мышления на это бы точно не хватило, а Линда после всех моих экзерсисов вообще все чаще напоминала интеллектом двенадцатилетнего ребенка – именно в этом возрасте она заканчивала обучение. Теперь у нас были фрагменты звуков и соответствующая им нотная запись. Точнее, не у нас, а у Берндта, поскольку расшифровка – по его части.
В двух древних партитурах, что были у нас, некоторые куски совпадали знак в знак. Запись партии вокала оказалась замысловатым фонетическим письмом. Для каждого звука обозначался тон, громкость и фонема. Берндт заставлял Линду петь так и этак, слушал, сопоставлял, строил какие-то диаграммы, писал программы для перебора вариантов. Я отдыхал. И теперь уже я начал нервничать, придумывая разные способы, которыми Герберт или Мытарь могли бы нас найти. Потом Берндт стал звать меня послушать те или иные фрагменты и оценить их с программаторской точки зрения.
Возникла и еще одна проблема. Программатор не граммофон, при работе он должен подгонять звук под определенного человека. Линда этого не умела. А научить ее было бы очень непросто. На это ушло бы полгода, а то и год. Правда, ей надо было спеть одну единственную партитуру, но зато в расшифровке уверенности не было. Решили, что я буду ей дирижировать – давать указания жестами прямо во время работы.
– Докар!
– Что?
– Ага, попался!
Открылась тайна моего имени. Его звук встречался в партитуре. И Берндт был совершенно убежден, что алгоритм не подействует на человека с другим именем. Нужно было откликаться на это имя с младенчества, чтобы даже тело знало: "Докар – это я". Значит, я действительно нашел наследство Рамашкази. И я действительно был единственным человеком, способным его получить.
И еще это значило, что дирижировать я не мог. Дирижировать придется Берндту. Азы программаторства он знал, теперь я его срочно натаскивал нюансам. Он схватывал с удивительной скоростью, а все остальное время посвящал расшифровке и опытам с Линдой. По-моему, он вообще не спал. Глаза у него ввалились, но, полагаю, недели через две мы были бы готовы совершить попытку.
Берндт вбежал с телефоном в руках:
– Уходим. Время вышло. Нас ищут, пока в соседнем поселке.
– А… Откуда…
– Верные люди предупредили. Я готовился.
– Господи… Опять в бега!?
– Нет. Поздно. Время бегов кончилось. Найдем нору и начнем действовать.
– Как?
– Введем тебе алгоритм, как же еще!?
– Но вы не готовы!
– А мы постараемся.
– У вас ни шиша не получится!
– Если так, то тебе не повезло. Да и нам тоже.
– Мы же даже не знаем, как эта штука действует!
– Вот и узнаем.
Мы погрузились в машину, взяв только самое необходимое – лютню, деньги, кое-что из одежды и еды. Откуда взялась машина – я не знал. Берндт где-то купил или украл. Мы поехали поперек асфальта – в лес, благо, стояло лето, и проселки были сухи. Пропетляв до вечера, мы остановились на поляне, подкрепились припасами и приступили к сеансу.
Линда Лу взяла лютню, Берндт Ошима сел напротив нее, разложив перед собой распечатки и диаграммы, а я, Докар Ричард Дональд Петров, лег на спину и закрыл глаза. Открыв их, я ожидал увидеть бригаду монтажников. Ресет – лучшее, на что можно рассчитывать, если в твою голову лезет чокнутый дилетант с лютней на перевес.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Рассказ Охота на Тигра погружает в окопы Великой Отечественной Войны давая почувствовать всю тяжесть быта и накал сражения отряда бронебойщиков. Популярность книг и фильмов о войне доказал факт успеха "«28 Панфиловцев» и то что книги о мужестве предков были и будут интересны читателям всех возрастов. Книга посвящена Павлу Ивановичу Шпетному – подбившему из противотанкового ружья 6 танков.
«Три разных армии» — это сборник рассказов. Действие «Артиллерийской дуэли» происходит во время Великой Отечественной. Молодой необстрелянный и плохо обученный солдат неожиданно попадает в страшную переделку, но видя, как храбро ведут себя товарищи, решает стоять до конца, это и спасает ему жизнь. Но коммунистическая пропаганда даже простой солдатский подвиг извращает по-своему. Рассказ «Дембельский аккорд» посвящен советской армии времен застоя. Здесь повествование сопряжено с юмором, т. к. иначе и быть не может.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
До "дембеля" рядовому Данко Шагаеву осталось немного, но долгожданная встреча с "гражданкой" под угрозой. Из части, где он служит, стали исчезать молодые солдаты, и командиры видят причину этого в "дедовщине". Обстоятельства складываются так, что Данко оказывается перед выбором: отправиться в дисбат, или выяснить, куда исчезают солдаты. Сумятицу в происходящее вносят дикий ротный старшина, возлюбленная Шагаева красотка Наташа из санчасти, и события, которые стали стремительно происходить в полку в последнее время.
«Китобои» — это не десяток угрюмых парней в противогазах, это нормальная ОПГ со своей структурой, интригами и конфликтами. И снабженцами, да. Как и в каком составе принималось непростое решение об убийстве императрицы Джессамины Колдуин, и что из этого в конце концов вышло — ниже. (Фанфик по игре «Dishonored»).