Симфония тьмы - [2]
Он снова плюнул на Шопена и тихонько двинулся к задней части помещения, где находилась дверь в коридор. До выхода оставалась какая-то дюжина футов, когда дверь внезапно открылась…
Глава 1
Семнадцатилетний юноша по имени Гильом (которого, понятное дело, все звали просто Гил) взглянул на часы с белым циферблатом и увидел, что до конца урока осталось только четыре минуты — всего четыре бесконечно долгие мучительные минуты! Однако оторвав глаза от рояля, он пропустил последнюю треть арпеджио [1] и тут же услышал знакомое «тц-тц-тц» — это наставник недовольно цокал языком. Гил невольно содрогнулся — этот звук неизменно сулил беду.
Он вернул взгляд к клавиатуре и сосредоточился на этюде. В общем-то не так страшно быть музыкантом Четвертого Класса, ничего в этом ужасного, если бы только ему попался мало-мальски понимающий учитель, вроде добродушного Франца, не чрезмерно требовательный и способный взглянуть на дело глазами ученика, когда вдруг оказывалась пропущена какая-то пустяковая нотка или чуть смазан аккорд. Но это же Фредерик, всем известный Фредерик, который не стесняется хлестнуть кожаным ремешком по пальцам, когда чувствует, что человек не репетировал…
Гил, не решаясь снова отвести взгляд от клавиш, настороженно приближался к следующему арпеджио. У него была большая кисть, и широко расставленные пальцы могли захватить очень далеко отстоящие клавиши, что не удалось бы ни одному мальчику с чуть меньшей рукой. Наверное, в том и был корень всех его бед. Наверное, генные инженеры слегка ошиблись и наградили его руками, слишком большими для клавиш, и пальцами слишком длинными, тонкими и костлявыми — такие никогда не будут выглядеть на клавиатуре изящными или искусными.
«Что за неуклюжие ручищи! — думал он. — Я родился с коровами вместо рук и здоровенными болтающимися сосцами вместо пальцев!»
Впрочем, несмотря на сосцы вместо пальцев, он одолел сложное место без затруднений. Дальше — большой легкий кусок, который ему вполне по силам. Он рискнул покоситься на часы, хоть постарался не повернуть голову и не изменить ее наклон. Еще целых две минуты! Ну неужели вся эта адова работа пальцами, этот мучительный самоконтроль не могли занять чуть больше времени?
И тут пальцы его обожгла резкая жалящая боль — это хлестнул ремешок Фредерика. Гил отдернул руки от желтовато-белых клавиш и принялся сосать их, чтобы унять боль.
— Вы угробили этот аккорд, Григ!
Голос был тонкий, но резкий, процеженный через сухую глотку в тощей жилистой шее, через хищные остроконечные зубы.
— Простите, господин учитель, — пробормотал юноша, зализывая два пальца, на которые пришелся основной удар.
Опять он хныкал, изображал униженное подобострастие — и ему было стыдно за себя. Ох как хотелось вырвать этот ремень у старого надзирателя и отхлестать мерзавца по роже! Но приходилось помнить об отце, обо всех надеждах, которые он возлагает на сына. Одно словечко Фредерика людям, занимающим нужные посты, и будущее Гила обратится в горсточку пепла.
— Я очень сожалею, — снова извинился он.
Но на этот раз Фредерик не пожелал удовольствоваться извинениями — впрочем, как не желал и всегда. Он выпрямился, заложив за спину тощие руки с длинными пальцами, и принялся расхаживать за спиной у Гила — возникал с правой стороны, делал несколько шагов, потом разворачивался и после нескольких шагов в обратную сторону исчезал из поля зрения. Его физиономия, тощая птичья рожа, кислая и вытянутая, выражала отвращение.
«Что, старая ворона, горький червяк попался?» — подумал Гил. Ему хотелось рассмеяться, но он знал, что ремень тут же начнет хлестать по шее, щекам, по голове — и ничуть не приятнее, чем по пальцам.
— Это же совершенно просто, — скрипел Фредерик. — Абсолютно примитивно. В этом этюде ничего нового, Григ. Повторение пройденного, Григ!
Голос его напоминал зудящий звук камышовой дудки, пронзительный, режущий уши.
— Да, господин учитель.
— Так почему вы так упорно отказываетесь упражняться?
— Я упражняюсь, господин учитель.
Ремень полоснул по шее сзади, оставив багровый рубец.
— Ложь, Григ! Отвратительная наглая ложь!
— Но я и вправду упражняюсь! Я работаю даже больше, чем вы велите, господин учитель, да толку никакого. На клавишах мои пальцы — как камни.
Он надеялся, что выглядит расстроенным. Черт побери, да он и вправду расстроен! Предполагалось, что он станет музыкантом, полноправным хозяином звуков, он, дитя универсальной гармонии, рожденное понимать и использовать звуки, исполнять ритуалы музыки достойно, да что там достойно — красиво!
Камера генного жонглирования, хоть и сделала его пальцы чуть-чуть длинноватыми, просто не могла не дать ему полного единства с ритмом, которое было его прирожденным правом, гармонии с вселенской гармонией, которая была его законным наследием, и, наконец, слияния с мелодией, которое было самой сердцевиной души каждого музыканта и главным из свойств, необходимых для получения Класса. А если генная инженерия не сделала чего-то как следует, то недоделки призвана была компенсировать камера затопления.
Камера затопления представляла собой большое помещение, куда музыканты отправляли своих леди в период беременности; здесь те пребывали под воздействием симфонии звуков, которая оказывала подсознательное влияние даже на развивающийся проэнцефалон — передний мозг эмбриона. Такая обработка должна была сгладить все острые кромки, оставшиеся после завершения работы генных инженеров, породить отчаянное желание стать хорошим музыкантом высокого Класса. Но по какой-то непонятной причине это не удалось, и единственное, что побуждало его преуспеть в получении Класса во время церемонии Дня Вступления в Возраст, было нежелание опозорить отца, который, как ни крути, был Великим Мейстро, главой городского правительства.
Приятно возвращаться в дорогие с детства места после долгих лет, проведенных вдали от дома. У Дженнифер Пэйдж радостно билось сердце, когда она вместе с Лизой, своей четырнадцатилетней сестрой, въезжала в родной Сноуфилд, маленький городок в горах, тихий, безмятежный, спокойный. Он и правда встретил их тишиной, но это была мертвая тишина – жители городка исчезли. А те немногие, кого они обнаружили, были безжалостно убиты. Кто уничтожил Сноуфилд? Какая страшная сила? Можно ли ей противостоять? И если да, то какими жертвами достанется победа над ней?
Фрэнк Поллард просыпается в переулке с чувством страшной опасности, которая ему угрожает. Фрэнк не помнит ничего, кроме своего имени. Укрывшись в мотеле, он проваливается в сон, а проснувшись, обнаруживает, что его руки в крови. Чья это кровь? Откуда она взялась? Далее события развиваются с ужасающей быстротой. Каждый раз, просыпаясь, он находит рядом с собой незнакомые предметы – и они пугают его сильнее, чем даже руки, обагренные кровью. Детективы Бобби и Джулия Дакота, взявшиеся расследовать это дело, очень скоро убеждаются, что оно куда опаснее, чем им казалось вначале.
Кто-то таинственный и безжалостный устилал каждый его шаг трупами, старательно заботясь, чтобы все улики указывали именно на него. Билли Уайлс более не мог считать это просто «игрой» маньяка. Происходящее явно имело определенную цель. Но какую? Кто мог ненавидеть Билли такой лютой ненавистью? Час за часом перед ним разворачивалось дьявольское представление. Автору этого кровавого шоу маской служило лицо, срезанное с очередной жертвы, а ключом к разгадке стало случайно услышанное Билли слово. Он не мог обратиться в полицию.
Человек просто обязан доверять своей интуиции. Особенно если он руководит научной арктической экспедицией и его мучает предчувствие неминуемой беды. И она не заставила себя ждать. В результате мощных подземных толчков двухсотметровый ледовый панцирь лопнул, как яичная скорлупа, и исследовательская группа Эджуэй оказалась в ледяной тюрьме. Положение несчастных ученых усугубляется тем, что один из них — психопат-убийца, вышедший на свою кровавую охоту.
Из секретного исследовательского центра, занимающегося запрещенными генетическими экспериментами, убегают наделенные человеческим интеллектом собака и злобный монстр-убийца. В сплошной кошмар превращается в одночасье жизнь Тревиса Корнелла и Норы Девон, приютивших несчастного пса и пытающихся спасти его от преследования.
Размеренная жизнь маленького курортного городка Мунлайт-Ков неожиданно превращается в кошмар. За короткое время десятки его обитателей становятся жертвами загадочных зверских убийств. Раскручивая это дело, тайный агент ФБР выясняет, что убийцы – монстры, созданные злым гением ученого-компьютерщика, одержимого маниакальной идеей стать властелином человечества.
Ромул — сын мастера гильдии Пауков, Аргона Ирвинга. С ранних лет он попал в войну между гильдиями. Ему пришлось убивать без жалости и угрызения совести. Два Бога, два направления Веры. Юноше приходится пойти наперекор отцу, тем самым, может, лишиться всех почестей и наследства гильдии Пауков. А всё банально — он впервые…
Он не помнит ничего о себе. Вокруг незнакомые рожи, гоблинские рожи. Раздолбанные хижины и начальная Управа за спиной. Но сам мир зовёт к приключениям, а внутренний голос обещает победу. Разве он может отступить? Нет. И пускай Твердыня изменится, встречая нового Героя.
В международном агентстве «Люди в Черном» назревает реальный кризис. «Крот» в рядах агентства помогает агрессивной расе инопланетян, известной как Рой, ввергнуть Вселенную в хаос.Эта миссия заставит агентов помотаться по земному шару: из Лондона в Марокко, а оттуда – на Эйфелеву башню.А значит, нужны двое агентов, способных видеть правду там, где другие не могут ее разглядеть, чтобы победить Рой, выявить предателя и спасти Вселенную.
В Цитадели, многоэтажном городе будущего и настоящем оазисе технологий, линзы дополненной реальности раскололи общество надвое.Кайтен Винг – архитектор в одной из лучших корпораций города.У нее есть парень мечты и блестящая карьера, а единственный источник тревог – странный вирус в ее дополненности.Джун – неудачливый киберпреступник. Он пытается бороться с несправедливостью, но цепочка захлестнувших Цитадель убийств заставляет его изменить планы.С каждым днем жизнь в Цитадели все больше напоминает войну.
Рассказ изначально писался к миру Дмитрия Глуховского «Метро 2033». Мир будущего. 20 лет после ядерной катастрофы. Выжившие люди живут в глубоких бункерах и метро. По поверхности, зараженной радиацией, бродят самые разнообразные мутанты. Автор представляет свою версию появления быстрых мутаций у животных. Данная версия рассказа отвязана от мира «Метро» и является самостоятельным произведением.
Это — игрушечный боевик. Попытка понять и описать то, что чувствуют и как живут те фигурки на наших мониторах, с которыми мы играем в «стрелялки»… Мы привыкли делить мир на своих разведчиков и чужих шпионов. А если они все свои?