Симфония тьмы - [30]

– Поэтому он и не сумел добраться до «Роллс-Ройса», – сделал нетерпеливый жест рукой Якобсон.

– Он не хотел добираться до «Роллс-Ройса», – возразил Дронго, – он знал, что это невозможно. Он специально заложил взрывчатку в «Мерседес», зная, что таким образом выведет из строя ваших охранников и заставит нас паниковать. Я был прав. Это не холостой выстрел. Это пристрелка.

– Я начинаю бояться этого убийцы, – нервно заметил Якобсон, – он прямо какое-то исчадие ада.

– Он вышел из человеческого ада, – кивнул Дронго, – его подлинное место там.

– А почему вы так уверены, что он завтра не выстрелит?

– У него две цели. И пока он не уберет одного, не будет стрелять в другого, – ответил Дронго, посмотрев в глаза Якобсону.

– Надеюсь, вы имеете в виду не меня? – спросил тот.

– Нет. Первая его мишень совсем другой человек. Это я, – просто сказал Дронго, – и, кажется, я знаю его пособника в этом отеле.

– Да? – оживился Якобсон. – Кто это?

– Вы, – холодно ответил Дронго, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

Тот непроизвольно дернул рукой, пролив остатки кофе на свои брюки. С проклятием вскочил и, уже не обращая внимания на пролитый кофе, закричал:

– Вы с ума сошли? Как я могу быть его пособником?

Вместо ответа Дронго достал из кармана один из листов, отпечатанный для него лазерным принтером из компьютерной сети Интернета, и протянул Якобсону.

– Что это такое? – недовольно спросил тот, несколько успокаиваясь. Подскочивший официант заменил ему кресло, вытер брюки. Якобсон внимательно посмотрел на лист. Это была первая страница той самой бразильской газеты, которую он показывал Дронго. Но на ней не было ни фотографии тюремной камеры Шварцмана, ни самого плаката с изображением американского композитора. Якобсон все понял. Он положил бумагу на стол и слегка нахмурился. – Я не думал, что вы так быстро разоблачите меня, – честно признался он.

– Это была слишком явная ложь, – заметил Дронго, – профессиональный убийца, вышедший из тюрьмы и получивший задание убить человека, никогда не оставит его портрета в своей камере. Тем более Шварцман, который не станет делать столь непрофессиональных вещей. Я уже не говорю о том, что ему наверняка сообщили о цели его освобождения только после выхода из тюрьмы. Я вам не поверил с самого начала, но запомнил название газеты и ее номер. Остальное было несложно. Я послал запрос и получил первую страницу этой газеты из библиотеки Белу-Оризонти. Вы меня обманули. И мне интересно, зачем вы это сделали.

Якобсон молча поднял на него глаза. Он постукивал пальцами по столу. Дронго обратил внимание на его перстень с большим аметистом.

– Вы правы, – сказал наконец Якобсон, – этот газетный лист мы отпечатали специально, чтобы убедить вас в необходимости помогать Осинскому. Нам было очень важно именно ваше участие.

– Я даже знаю почему, – сказал Дронго. – Именно поэтому я говорил о двух целях Шварцмана. И именно поэтому я твердо знаю, что первым он должен убить меня. Иначе после смерти Осинского я снова исчезну, а Ястреб не собирается летать за мной по всему миру. Он решил совместить приятное с полезным. Удовольствие от моего убийства с порученным ему убийством Осинского. А зная, что я охраняю Осинского, он не станет убивать композитора, пока не разберется со мной. Осинского гораздо легче найти, чем меня. Вы специально вызвали меня сюда, чтобы поставить рядом с Осинским, несколько смягчая удар. Я прав?

Якобсон продолжал стучать по столу. Он ничего не отвечал. Дронго терпеливо ждал.

– Что вы хотите? – спросил наконец Якобсон.

– Правду, – жестко сказал Дронго. – Вы не ответили. Я прав или нет? Только не нужно рассказывать мне сказки, что вы искали меня по всему свету, потому что я хороший аналитик. Вы специально искали именно меня, чтобы отвести беду от Осинского. Правильно?

– Может быть, – нехотя признался Якобсон, – для вас разве это имеет какое-то значение? У вас все равно та же задача – найти и ликвидировать Ястреба.

– Тогда каким образом вы узнали о готовящемся покушении? Поймите, Якобсон, чем больше вы мне расскажете, тем легче мне будет остановить Шварцмана. Неужели вы и этого не можете понять?

– Могу, – Якобсон оглянулся по сторонам, – только не здесь. Давайте пройдем в бар и там поговорим. Здесь становится слишком шумно.

Они вышли из ресторана и, проследовав в другой конец этажа, ближе к выходу, вошли в бар. Заказали себе два мартини, уединившись в углу. Якобсон достал из кармана скэллер, включил его, снова положив в карман. И лишь затем сказал:

– Дело в том, что наш Фонд достаточно независимая организация, существующая на частные пожертвования. Мы занимаемся различного рода программами по всему миру. Это, разумеется, привлекает внимание к нашей деятельности некоторых спецслужб мира. И мы обязаны учитывать это в повседневной работе.

– Поэтому вы стараетесь быть немного похожими на них? – пошутил Дронго.

– Нет. Просто поэтому мы обязаны учитывать реалии современной жизни. Поэтому наш Фонд имеет некоторые связи с определенными ведомствами. К сожалению, это обычная практика для международных организаций, под прикрытием которых действуют иногда специалисты другого профиля.