Сильнее только страсть - [96]
Как и понадеялась Джиллиана, англичане издали приняли их толпу за свежее пополнение противника, что внесло еще больший переполох в их ряды, которые окончательно сломались и вышли из-под управления.
Король Эдуард и его ближайшие советники, наблюдавшие за сражением, изумились такому внезапному перелому в ходе битвы, но поделать уже ничего не могли. И не сумели. Они поняли, что потерпели поражение.
Король первым покинул поле боя со своей гвардией и оставшимися невредимыми баронами (из коих недосчитались двадцати восьми, что стало известным к вечеру) и бежал в сторону Стерлинга.
Эдвард Брюс предпринял попытку задержать его и взять в плен, но ему не удалось, а от старшего брата он ко всему прочему получил большой нагоняй. Роберт кричал, что тот уже не маленький и должен соображать: дразнить и тем более подвергать унижению такого сильного и грозного врага, как Англия, себе дороже, и если англичане потерпели поражение в последней битве, то это не означает, что их страна ослабла. Наоборот, нужно всеми силами стремиться к почетному миру с ней, а не к постоянному противостоянию.
Итак, армия короля Эдуарда отступала, бросая оружие и повозки с провиантом, которого оказалось так много, что он стал неплохим подспорьем оголодавшим от войны и разрухи шотландцам. Да и лишние запасы оружия не помешают.
Словом, битва при Баннокберне – так она стала именоваться впредь – принесла Шотландии заслуженную славу.
Уже далеко за полночь, когда Карлейль и Джиллиана встретились впервые после долгого и тяжелого дня, он с улыбкой сказал:
– Ну что ж, теперь можно отпраздновать твою радостную новость, жена.
Она засмеялась и ответила, бросаясь в его объятия:
– Джоя, мое сердце так переполнено счастьем, что в нем уже больше ни для чего нет места...
Она так и не узнала, потому что никто не сказал ей, известно ли Брюсу и, главное, Джону Карлейлю о том, как она ринулась с холма в долину во главе группы безоружных людей и нарушила тем самым обещание, которое дала своему супругу и своему королю.
Впрочем, брат Уолдеф не посчитал нужным скрыть ее поступок от обоих, однако слезно просил не выдавать его.
Эпилог
Они ехали из Баннокберна в Эшинтон – Роберт Брюс, Карлейль, Джиллиана, брат Уолдеф – в сопровождении большого отряда воинов. Своему брату Брюс поручил заняться подсчетом трофеев, Реймонду Морэ – принять капитуляцию гарнизона из окруженного со всех сторон Стерлинга.
Предыдущим вечером Брюс и Карлейль, хорошо зная натуру Мантита, к которому ехали, долго обсуждали друг с другом, как заставить его покаяться в совершенных злодеяниях, и пришли к решению, что только напрасно потеряют время, а значит, суд над ним должен совершиться скорый и праведный, и во власти короля Шотландии заранее решить его судьбу. Что Брюс и сделал еще по дороге сюда.
Ничего не подозревавший Мантит тепло приветствовал их во дворе замка и начал было расспросы о недавнем сражении, однако Брюс прервал его и сразу взял быка за рога.
– Милорд, – сказал он, – я приехал, чтобы заставить вас держать ответ за предательство.
– Какое предательство? – воскликнул тот. – Сижу здесь, далеко от места битвы. Вы сами, милорд, поручили мне...
Брюс ответил ему, назвав только одно имя:
– Уоллес
Мантит побледнел, принялся горячо отстаивать свою полную невиновность и обратился к стоявшей тут же Джиллиане:
– Миледи, полагаю, вы не верите, что я мог сделать такое?
Она ответила:
– Милорд, я верю тому, что говорит наш король, и полагаю, у него есть на то все основания. Я же вас могу обвинить всего-навсего в попытке похитить меня, но и в этом у вас не хватит смелости и совести признаться...
– Все и так ясно, – сказал Брюс.
Сойдя с коня, он велел всем людям Мантита удалиться, и они после недолгих колебаний, видя, что находятся в меньшинстве, выполнили его приказание; по знаку Брюса графа разоружили. Когда меч Мантита извлекли из ножен, Брюс сказал:
– Соизволите вы или нет признаться, милорд, но за ваши деяния, о которых нам стало доподлинно известно, вы заслуживаете одного – смерти. К ней я вас и приговариваю.
Он обернулся к Джиллиане, и, хотя ни о чем не спросил, она прочитала вопрос в его глазах и отрицательно покачала головой. Сейчас она подумала о пролетевших годах ненависти, о ребенке, которого носит в чреве, и, повернувшись к Джону Карлейлю, сказала:
– Вы говорили, мой супруг, что праведное дело должен решить меч моего отца «зуб змеи»? Он находится сейчас у вас в ножнах...
Карлейль извлек меч, блеснувший в лучах заходящего солнца – последних лучах, которые суждено было увидеть предателю и насильнику.
– Можете позвать вашего священника, милорд, – сказал он приговоренному. – Даже в ад не следует попадать без исповеди...
Когда возмездие свершилось и Джон Карлейль отер кровь с меча, брат Уолдеф, наблюдавший за Джиллианой, не увидел в ее глазах торжества. Только усталое удовлетворение.
– Теперь можно ехать домой, Джон, – негромко сказала она.
Брюс произнес с улыбкой:
– Твой дом – вся Шотландия, Джиллиана. – И добавил: – Думаю, твой отец может гордиться нами: это сражение стало вторым Стерлингом...
Король Шотландии не сдержал радостного возгласа, после чего повернул коня к воротам, чтобы выехать из замка.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
"Мужчины всегда хотят быть первой любовью женщины — женщины мечтают быть последним романом мужчины".
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Может ли любовь погубить империю? Какой беспристрастный свидетель поможет точнее понять минувшую эпоху, лучше, чем свидетельства современников и исторические документы? Российские императоры, их жены, фавориты и фаворитки – загадочные истории и необычные повороты сюжета. Борьба за власть и придворные интриги. О женской любви, которую не смогла сломить даже пытка, и как оценил ее первый русский император Петр I. Правители и самозванцы, гении и безумцы, аристократы духа и проходимцы.
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…