Сильнее страха - [20]

Эндрю хотел было позвонить кому-нибудь из своих знакомых в полиции, но спохватился: это ничего бы не дало, раз его соседка по читальному залу снимает квартиру у подруги. Счета за электричество и газ выставляются не на ее имя. Не зная официального места жительства, ничего не выяснишь. Сьюзи Бейкер, которой он дал ключи от своей квартиры, словно и не существовало вовсе. Что-то тут было не так. Эндрю знал: его обостренное чутье редко его подводит.

Один из его институтских друзей работал в муниципальном налоговом ведомстве. Позвонив ему, он в считаные минуты выяснил, что квартира 6-Б по адресу Мортон-стрит, 65, — собственность некой норвежской компании. Странный адрес для подруги, отбывшей на несколько месяцев в Европу… Эндрю встал, чтобы размяться и подумать.

— Кто вы, Сьюзи Бейкер? — пробормотал он, снова усаживаясь перед монитором компьютера.

Набрав в строке ввода поисковой машины «несчастный случай Монблан», он получил длинный список высокогорных трагедий. В частности, в заметке во французской газете рассказывалось о том, как в январе спасатели нашли альпинистку, проведшую две ночи на высоте 4600 метров из-за снежного бурана. Пострадавшую с обморожениями и переохлаждением доставили в больницу в Шамони. Эндрю покосился на настенные часы: 11 часов в Нью-Йорке, 17 — во Франции. Он долго висел на телефоне, пока не дозвонился до редакции газеты «Дофине», но из сказанного собеседником на том конце не понял ни слова, хотя тот пытался отвечать по-английски. Тогда он позвонил в больницу в Шамони и попросил главного врача, честно представившись журналистом «Нью-Йорк таймс». Ему велели подождать, потом — назвать номер, по которому ему можно перезвонить, и повесили трубку. Эндрю был уверен, что ответного звонка не будет и что больницу с первого наскока не возьмешь. Но спустя полчаса раздался звонок. Главврач Эдгар Ардуэн осведомлялся, чем может быть полезен месье журналисту.

Эндрю заговорил о Сьюзи Бейкер: якобы он пишет статью о медицинской помощи американским туристам в Европе. Главврач такого имени не припоминал. В свое оправдание он объяснил, что в больницу поступает много пострадавших в горах, и пообещал навести справки и перезвонить на следующий день.

После этого разговора Эндрю направился в библиотеку.

* * *

Место ее соседа в читальном зале пустовало. Сьюзи положила книгу и тетрадь на стол и пошла в кафетерий. Эндрю, прихлебывая кофе, читал газету за столиком у окна.

— Туда с напитками нельзя, а мне поутру необходим кофеин, — объяснил он.

— Не выспались?

— Друг уступил мне свою кровать, а я от такой роскоши отвык. А вы как?

— У вас удобная кровать.

— Что у вас с правой рукой? Я смотрю, вы всегда держите ее в кармане.

— Я левша, правая у меня лишняя. — Немного поколебавшись, Сьюзи решила ответить как есть и показала руку: — Вот, полюбуйтесь!

На указательном и среднем пальцах не хватало по фаланге.

— Проиграли в карты?

Сьюзи рассмеялась.

— Отморозила. Самое странное, я их по-прежнему чувствую, словно не было никакой ампутации. Иногда боль возвращается. Говорят, через несколько лет пройдет.

— Когда это произошло?

— Минувшей зимой. Мы совершали восхождение на Монблан и провалились в расселину.

— Это там ваш муж принял смерть?

— Правильнее назвать это убийством. Я его убила.

Эндрю был ошарашен этим внезапным признанием.

— Я погубила его своей неосторожностью и упрямством.

— Он был вашим проводником, оценивать опасность было его обязанностью, а не вашей.

— Он меня предупреждал, но я не послушалась. Я продолжала лезть наверх, он — за мной…

— Представляю, что вы чувствуете… На моей совести тоже есть человеческая жизнь.

— Чья?

— Телохранителя того человека, которого я выслеживал. Мы накидали на дорогу арматуры, чтобы пробить покрышки машины и заставить их остановиться. Получилось не так, как мы хотели: машина перевернулась, бедняга погиб.

— Вы ради своих расследований на что угодно пойдете! — воскликнула Сьюзи.

— Самое удивительное, я еще никому об этом не рассказывал, даже своему лучшему другу.

— А мне зачем рассказали?

— В подтверждение мысли, что события редко развиваются так, как мы предполагаем. От непредвиденного никуда не денешься. Чего ради вас понесло на Монблан в разгар зимы? В альпинизме я профан, но даже мне понятно, что это не лучшее время для таких восхождений.

— Восхождение было приурочено к годовщине.

— Что же вы отмечали?

— Катастрофу самолета, врезавшегося в скалы Турнет.

— Нашли что праздновать!

— Видите, я тоже с вами откровенна, даже больше, чем хотела бы.

— Если это была провокация, то удачная.

— Нисколько, — возразила Сьюзи. — Останьтесь джентльменом, доверившим ключи от своей квартиры незнакомке. Поговорим о чем-нибудь другом.

— Вы правы, мне не следует лезть не в свое дело.

— Простите, я не хотела вам грубить.

— Тогда ответьте, зачем было отмечать годовщину падения самолета на высоте 4600 метров? На борту был кто-то из ваших близких? Хотели почтить его память?

— Что-то в этом роде, — ответила Сьюзи.

— Прекрасно вас понимаю. Когда кого-то оплакиваешь, очень тяжело не иметь возможности бывать на его могиле. Но затеять такое паломничество и потерять в нем своего спутника — это неописуемая трагедия!