Сильнее смерти - [9]

– Что с Лени? – спросил он вдруг. Туун замолчала. Посмотрела на него.

– С ней всё хорошо, – мягко сказала она, – с ней работает другой человек.

Он выпрямился.

– А с Веном? Это…

– Я поняла. С ним тоже всё в порядке. Он жив и выздоравливает. Я попробую узнать, можно ли вам видеться. Кажется, нет, но я попробую.

– Спасибо, – сказал он.

Как нестерпимо хочется пожить так. Он пережил это давно, на втором курсе ещё, когда им долго показывали Дарайю. Долго, в подробных съёмках – природа Дарайи, автомобили, города, улицы, реклама, магазины, внутреннее убранство домов. Хитрые электронные устройства. Музыкальные центры, индивидуальные мини-компьютеры. Кому-то это всё сразу было безразлично. Кельм не говорил об этом ни с кем, но внутренне очень переживал – зачем им вообще показывают всё это? Чужая жизнь будоражила. Расстраивала. Поражала воображение и заставляла снова и снова спрашивать – почему же у нас-то всё так?

Он знал – почему. Дейтрос совсем недавно был разрушен. Мало населения. Мир только обживается, только растёт – не до удобств. К тому же значительная часть средств и ресурсов уходит на оборону. Всё это было понятно, всё это им объясняли.

Но схватывала тоска – пожить бы так хоть недолго… Чтобы уютно, красиво, вкусно, тепло. Чтобы и телу тоже хоть изредка было хорошо.

Он пережил это. Переработал внутри. Понял, для чего им показывали всё, – чтобы они смирились заранее. Знали, в чём разница. Не впадали в шок, неожиданно оказавшись в светлой и прекрасной Дарайе. Жизнь в Дейтросе ведь тоже становится лучше – постепенно. Он сам, Кельм, любил возиться по хозяйству – в тренте они с парнями сколотили большой удобный стенной шкаф. Удалось сделать парную баньку – одну на этаж, но всё же это было отлично. Его родители переехали из двухкомнатного блока в квартиру с четырьмя комнатами, а между тем дети уже подросли и разъехались. Да, в Дарайе всё равно несравнимо лучше, но стоит ли из-за этого сходить с ума?

Разговоры с Туун продолжались. Вскоре ему сделали рентген и сняли гипс с руки – сломанная кость зажила.

– Я не могу достучаться до вас, Кельмин, – призналась Туун. Он посмотрел на неё.

– Зачем вам это нужно?

– Я просто хочу вам помочь.

Они сидели в комнате вдвоём. Туун выслала охранников. Окна были зашторены какой-то мягко затемняющей голубой пеленой. Туун поставила на стол маленькие чашечки, от аромата чёрного напитка у Кельма закружилась голова.

– Это кофе. Просто попробуй, – она вдруг перешла на «ты», – это вкусно. Не бойся.

Она снова села рядом с ним. Иногда Туун так делала – он не понимал, почему. Сейчас он ломал голову, какую пользу можно извлечь из того, что нет охраны. Окно бесполезно, он давно в этом убедился – они находились на Бог весть каком высоком этаже. Вангалы стопроцентно дежурят в коридоре, дверь защёлкнута. Пока он будет возиться с замком… Предположим, Туун легко вырубить. Предположим, камеры здесь не стоят, сигнализации нет, у него будет даже несколько минут на то, чтобы вскрыть замок… Если он найдёт – чем. Можно отломать вон ту штуковину от стола. В Медиану нельзя выйти никак – у него удалено облачное тело. У охранников оружие. Можно, конечно, рискнуть ради того, чтобы застрелили при попытке к бегству. Это разумно. Но ведь и стрелять будут по ногам, скорее всего. Нет, это глупо…

Он отхлебнул чёрный напиток. Горький, но ароматный. Сразу даёт тонус. Хорошая штука, и почему у нас её нету, неужели не экспортировали ещё.

Туун вдруг рассмеялась, махнула рукой.

– А, ладно… Хватит. Я всё время пытаюсь тебе помочь, а ведь ты не нуждаешься в помощи, правда? Ты сильный. Может, самый сильный человек, кого я встречала. У меня немного опыта, Кельмин. Я недавно работаю. Если честно сказать, ты первый дейтрин, с кем я работаю.

– А с кем вы работали до сих пор? – вежливо спросил он.

– Наши обычные пациенты. Дейтрины ведь не так часто попадают в плен. Но в атрайде содержатся вообще все… асоциальные люди. Те, кто не смог самостоятельно социализироваться. Криминальные личности. Мы помогаем им. Но вы… Кельмин, правда, у меня ощущение, что я долблю в каменную стену. Я никогда не видела таких людей, как ты. У нас таких нет.

Он усмехнулся. Повернулся к ней. Глаза в полумраке казались огромными. Она чем-то похожа на Лени. Мягким, кошачьим абрисом скул… нежной кожей. Он вдруг поймал себя на желании протянуть руку и провести по этой коже пальцами. С ума сошёл. Кельм отвернулся.

Нежные пальцы коснулись его предплечья.

– Вон какие мышцы у тебя… сталь.

– Работа такая, – буркнул он. Она провела пальцами по руке, слегка заехав под рукав, нащупала старый шрам на бицепсе.

– Это откуда?

– Да ерунда… на тренировке в квенсене.

Он не удержал блок, и огненный меч куратора разрезал плечо. Единственный раз. Сам виноват, жаловаться не на кого.

Она смотрела на него снизу вверх затуманенными большими глазами.

– Ладно, Кельмин, оставим это всё. Знаешь что? Буду с тобой откровенной. Мне хотелось помочь тебе… но вышло так, что ты – это ты мне помог.

– Как? – удивился он.

– Ты очень сильный… понимаешь, Кельмин, я женщина. Просто женщина. Я никогда в жизни не видела таких мужчин… как ты. Говоришь, тебе восемнадцать? Наши тридцатилетние тебе в подмётки не годятся.