Сильнее бури - [43]

Аликул вернулся в Алтынсай.

Глава пятнадцатая СНОВА В АЛТЫНСАЕ

В Алтынсае давным-давно забыли о прегрешениях Аликула и даже обрадовались возвращению земляка. На первых порах он поселился у одного из своих родственников. Самые докучливые из алтынсайцев пытались выведать у Аликула о его делах и похождениях за годы отсутствия, но на все расспросы он отвечал неохотно и лишь многозначительно подчеркивал, что все это время он жил и трудился не где-нибудь, а в Мирзачуле, в колхозах, славившихся умельцами-хлопкоробами, настоящими мастерами своего дела. Он, Аликул, многому научился у них, да и сам не раз получал премии…

Любопытные односельчане вскоре отстали от неразговорчивого «мирзачульца» и принялись ждать доказательств делом, работой. Ждать пришлось недолго.

Отдохнув несколько дней, Аликул отправился в сельсовет, к Айниз, познакомиться с молодой «начальницей», поздравить ее с удачным замужеством, расспросить о здоровье старого Умурзак- ата. Это был долг вежливости, выполнить его было и выгодно и приятно…

Айкиз вышла из-за стола навстречу почтенному гостю, провела его к стулу и, сев на свое место, окинула посетителя внимательным взглядом.

Аликул поставил между коленями сучковатую, отполированную палку, оперся о нее ладонями и ©газал с извиняющимся смешком:

•- Вот, дочка, зашел представиться местным властям… Хе-хе… Ты-то меня, верно, и не помнишь. А я тебя помню. Хе-хе… Да, помню. Ты тогда во-от такой была. - Аликул простер над полом ладонь, показывая, какой крохотной была когда-то Айкиз. - И мужа твоего помню, Алимджана… Непоседливый был малыш, да простит меня аллах! Во всех драках верховодил… А теперь, говорят, тоже большой человек. Так что, дочка, прими мои поздравления. Рад я и за тебя, и за Алимджана…

Айкиз решилась наконец перебить посетителя. Поблагодарив его за теплые слова, улыбнулась и вскользь бросила:

- Отец рассказывал мне о вас…

Аликул перехватил короткую улыбку Айкиз, тяжко вздохнул:

- Э, дочка, много снега с тех пор выпало, много воды утекло. Был я когда-то молод да глуп, не понимал, что к чему. Потом пожил среди добрых людей, набрался ума-разума, стал своими руками растить хлопок, белое золото, пушистый жемчуг. Хвалили меня в Мирзачуле. Да, хвалили… Не хотели даже отпускать. Но возраст у меня преклонный, потянуло старого медведя в старую берлогу, хе-хе… Решил на склоне лет поискать приюта, опоры и защиты в родном кишлаке, среди друзей-земляков. Надеюсь я, дочка, и на твою помощь…

- Ворота нашего кишлака открыты для всех честных людей, - сказала Айкиз. - И двери сельсовета - тоже.

Аликул помолчал, обдумывая слова собеседницы, потом взглянул на нее в упор и медленно произнес:

- Ты достойная дочь своего отца, Айкиз- джан. Он в свое время старался наставить меня на путь истинный, да не послушался я его, и вот… Скольно горя, сколько мук довелось мне испытать, пока не просветлел мой разум! - На глазах у Аликула выступили слезы, он вытер их пальцами и, успокоившись, осведомился: - Как здоровье почтенного Умурзак-ата? Давно мы с ним не видались!..

Растроганная речью Аликула, Айкиз разговаривала с ним мягко,, ласково. На ее вопрос, не хочет ли он работать в колхозе, гость ответил утвердительно. Айкиз обрадовалась:

- Вот и хорошо, Аликул-амаки! Нам нужны опытные хлопкоробы. Я поговорю с Кадыровым, а вы пока напишите заявление.

Уже прощаясь, Аликул, как бы между прочим, спросил:

- Каков он сейчас-то, наш председатель? Помню, прежде был боевой джигит! Не раз попадало мне от него на собраниях…

Айкиз неопределенно пожала плечами:

- Годы идут, люди меняются… Вы же сами сказали: много снега с тех пор выпало. Зазнался чуть-чуть Кадыров, оброс жирком. Вы не беспокойтесь, Аликул-амаки, вас он не обидит. У него хлопкосеющий колхоз, знающим работникам цены нет. Это-то Кадыров понимает…

В беседе с Кадыровым, к которому направила его Айкиз, Аликул не преминул заметить, что он, пожалуй, не вернулся бы в родной колхоз, если б не прослышал о его успехах. Коль верить молве,: с таким раисом, как Кадыров, можно делать большие дела, а он, Аликул… хе-хе… как и?се люди, одержим грешными помыслами, не прочь сойтись на короткой ноге с почетом и славой…

Кадыров довольно усмехнулся. Аликула назначили в одну из бригад поливальщиком.

Годы скитаний и жизнь в Голодной степи не прошлой для него даром: он многое сумел заметить, перенять у мирзачульцев. Когда наступило время полива, Аликул удивил и порадовал земляков. Он проводил полив не методом «затопления», как это делалось до сих пор в «Кзыл Юлдузе», а по-новому, пропуская воду в борозды через камышовые трубки. Вскоре у Аликула появились ученики, звеньевые и поливальщики из других бригад, и «новатор» охотно делился с ними опытом.

С Кадыровым Аликул держался почтительно, не забывая при случае воздать должное его былым и будущим заслугам. Опытному сердцеведу, понаторевшему в обращении с разными людьми, ничего не стоило нащупать слабую струнку самолюбивого председателя. Однако, как и воду при поливе, он пускал лесть на благодатную почву кадыровского тщеславия небольшими долями, разумно отказавшись от метода «затопления». Так он добился от Кадырова не только благосклонности, но и уважения.