Сильнее бури - [30]

Лола первой спрыгнула с коня, подбежала к Погодину, нагнулась над ним и, отгребая с груди и шеи песок, поцеловала растрескавшиеся, пересохшие губы. Погодин слабо улыбнулся, шепнул хрипло:

- .Ничего, Лола… Ничего… - и, к ужасу девушки, бессильно смежил воспаленные веки.

- Айкиз! - закричала Лола. - Скорее, Айкиз! Он умирает!..

К счастью, Айкиз не утеряла обычной решимости и твердости. Она опустилась рядом с Лолой на колени, просунула руки Погодину под мышки и попробовала поднять его. Погодин застонал… Увидев, как побелела Лола, Айкиз кивком показала ей на коней:

- Подведи их поближе!

Лола отошла, оглядываясь назад. Айкиз, До боли прикусив губу, напрягшись всем телом, подтянула Погодина к краю оврага. Погодин с трудом открыл глаза, благодарно взглянул на Айкиз, шепнул что-то, но налетевший порыв ветра заглушил его слова…

- Что с тобой? - морщась от жалости к Погодину, спросила Айкиз. - Где болит?

- Нога… С ногой что-то…

- Придется потерпеть, Иван Борисыч1

Погодин кивнул:

- Авось стерплю…

- Крепись!.. А то Лола вот-вот упадет в обморок:

Айкиз с трудом подволокла обмякшее, отяжелевшее тело Погодина к одному из коней и с помощью Лолы осторожно подняла на седло. Сама она села позади Погодина и строго сказала Лоле:

- Поезжай следом и не реви. Ему и без того худо.

Лола ответила ей взглядом, полным искреннего восхищения: она уже стыдилась недавнего отчаяния. Ей особенно стыдно было перед Айкиз, державшейся так мужественно и стойко.

Придерживая Погодина, Айкиз, натянув поводья, пустила коня мягким шагом.

Через час, через полчаса (Айкиз уже потеряла счет времени), пробившись сквозь бурю, они достигли тракторного стана, где размещался медицинский пункт.

Погодин, крепясь, не издал ни единого стона за всю дорогу, а когда ему оказали первую помощь, решительно заявил, что ему уже лучше и ни в какую больницу он не поедет:

- Поднимать целину - не в игрушки играть! Мое место здесь, на стане.

Директора уложили. Из его кабинета принесли стол с телефоном. Погодин повеселел, приободрился, и комната, словно улей, наполнилась деловитым, беспорядочным шумом, ни на минуту не оставаясь пустой.

Лола не отходила от постели Ивана Борисовича. Она оказалась сиделкой терпеливой, заботливой, самоотверженной.

Глава двенадцатая ПОСЛЕ БУРИ

Песчаная буря пробушевала около двух суток. Всюду, - в степи, в кишлаке, на стане, - она оставила грозные, ощутимые следы…

Придорожные рвы, канавы, овраги завалило песком, комьями земли, обломанными ветками и листвой. Вода в арыках текла желтая, мутная; в степи возле каждого кустика саксаула или пальчатни высился песчаный бугор. По распаханной целине буря расстелила песчаное одеяло. Своим шершавым языком она облизала хлопковые поля, засыпала чуть не по самую макушку молодые зеленые побеги хлопчатника, запорошила их желтой пылью, и они, как и трава близ дороги, казались иссохшими от зноя.

Опустошительные бури были алтынсайцам не в диковинку, но впервые они лицом к лицу встретились с непогодой на широких просторах степи и полей в самые горячие, напряженные дни. От нее нельзя было спрятаться, и алтынсайцы сшиблись с ней грудью; теперь же, когда буря прошла, надо было поскорей залечить нанесенные колхозу раны.

Под просветлевшим, голубым, чистым небом в степи, в горах, на стане, в кишлаке и на полях вовсю закипела работа.

Погодин затеял на стане «генеральную уборку». Эмтээсовцы выгребали со двора песок и мусор, чинили поврежденные бурей навес и крышу сборного домика, вызволяли из песка бочки с горючим, инструменты, тракторные детали, наводили порядок в полевых вагончиках, доставленных со станции. Приходилось урывать время от сна, от обеда, от отдыха. Но это не огорчало их: самое страшное осталось позади, тяжелое испытание выдержано, победа над бурей окрылила их, и теперь уже ничто не могло заставить их отступиться от заветной цели - покорить целину.

С таким же чувством работали и дехкане. Они знали: бури здесь не редки, но и не так уж часты. Если в трудные дни работа не прерывалась, в погожее время она и подавно будет спориться, и колхоз добьется всего, чего захочет! А там, глядишь, и на бурю найдут управу, лишат ее прежней мощи и ярости!

Справившись с одним делом, легче справиться с другим; чтобы до конца поверить в себя, в свои силы, чтобы обеспечить надежное положение на завтра, необходимо было спасти хлопок.

У бригады Алимджана забот после бури не убыло, а прибавилось. Самого Алимджана охватил тот упрямый энтузиазм, с каким он пробивал дорогу воде на Кок-Булаке. Собрав свою бригаду, он сказал:

- Не дадим погибнуть ни одному кустику хлопка!.. Надо работать не покладая рук, надо всех увлечь своим примером!

Дехкане принялись расчищать арыки, рыхлить, размягчать землю вокруг кустов хлопчатника, подкармливать, поить растения. Делалось все, чтобы кустики, уже выпустившие первые острые листки, насытились, окрепли и вольно, бурно, словно никакой непогоды не было, пошли в рост, принялись на радость людям за кропотливую, таинственную мудрую работу: сотворение хлопка - белого зелота.

На полях рокотали «универсалы», тащившие за собой культиваторы: они нарезали меж рядами хлопчатника неглубокие борозды, по которым медленно пробиралась пущенная из арыков вода.