Сила воли - [7]

Но вот Пэт справилась с волнением.

— Это… невозможно! — тихо сказала она. — Это тропизм. Существо просто отражает все звуки, которые доходят до его поверхности. Ведь правда, Хэм?

— Я… я… конечно! — Он пристально смотрел на прикрытые глаза. — Должно быть, так и есть. Слушай! — Он наклонился вперед и заорал прямо на существо: — Приве-е-ет! Сейчас оно ответит.

И оно ответило.

— Это не тропизм, — прощелкало оно на визгливом, но безупречном английском языке.

— Это не эхо! — задохнулась Пэт, пораженная. Она подалась назад. — Мне страшно, — простонала она, схватив Хэма за руку. — Уйдем скорее!

Он заслонил ее собой.

— Ну уж нет. Я, конечно, всего-навсего робкий янки, — усмехнулся он, — но я не уйду, пока не выпытаю у этого живого фонографа, что — или кто — у него там тикает.

— Не надо, Хэм! Мне страшно!

— Похоже, оно не опасно, — заметил он.

— Оно не опасно, — подало голос существо, сидящее на льду.

Хэм хватанул ртом воздуха, а Пэт тихонько заскулила от ужаса.

— Кто… кто ты? — спросил он запинаясь.

Ответа не последовало. Прикрытые глаза не отрываясь смотрели на него.

— Что ты? — попытался он снова.

И снова нет ответа.

— Откуда ты знаешь английский? — спросил он наугад.

Щелкающий голос произнес:

— Я не знаешь английский.

— Тогда… м-м… тогда как ты говоришь по-английски?

— Ты говоришь по-английски, — объяснила эта загадка природы довольно логично.

— Я не имею в виду почему. Я спрашиваю, откуда ты знаешь?

Но Пэт уже частично справилась со страхом, и ее быстрый ум ухватил суть дела.

— Хэм, — прошептала она возбужденно, — оно пользуется только словами, которыми пользуемся мы. Оно узнает их значение от нас!

— Я узнает значение от вас, — подтвердило существо, игнорируя грамматику.

На Хэма снизошло озарение.

— Господи! — раскрыл он рот. — Так значит, это мы должны пополнить его словарь.

— Ты говоришь, я говоришь, — подсказало существо.

— Ну, конечно! Видишь, Пэт? Мы можем сказать что угодно. — Он немного подумал. — Давай попробуем… В процессе исторического развития человеческой расы…

— Заткнись! — оборвала его Пэт. — Янки! Ты находишься на территории, принадлежащей английской короне. «Быть или не быть — вот в чем вопрос…»

И пошло-поехало. Внезапно Хэм поймал себя на мысли, до чего фантастична и нелепа ситуация, в которой они оказались. Вот Пэт, старательно пересказывающая историю о Красной Шапочке этой личности с ночной стороны Венеры, начисто лишенной чувства юмора.

Услышав раскаты хохота, девушка обернулась и смущенно посмотрела на него.

— Ты еще расскажи ему о Мюнхгаузене на половине кобылы! — сказал он, задыхаясь от смеха. — Вдруг выжмешь из него улыбку!

Пэт рассмеялась вслед за ним.

— Нет, но в самом деле, это же серьезно, — наконец сказала она. — Вообрази, Хэм! Разумная жизнь на темной стороне! А ты вообще-то разумный? — спросила она вдруг у существа на льду.

— Я разумный, — заверило ее существо. — Я разумно разумный.

— Во всяком случае, лингвист ты замечательный, — сказала она. — Хэм, ты когда-нибудь слышал, что можно выучить английский язык за полчаса? С ума можно сойти! — Как видно, ее страх перед существом совсем пропал.

— Ну что ж, давай этим воспользуемся, — предложил Хэм. — Как тебя зовут, приятель?

Ответа не было.

— Конечно, — вставила Пэт. — Он не может сказать нам свое имя, пока мы его как-нибудь не назовем, а мы не можем этого сделать, потому что… О! Ладно, давай тогда назовем его Оскар. Вполне подходящее имя.

— Прекрасно. Оскар, так кто же ты все-таки?

— Человеческий. Я человек.

— Что-что? Провалиться мне на месте, если это так!

— Это слова, которые вы мне сказали. Для себя я — человек для вас.

— Подожди-ка. «Для себя я…»Я понял, Пэт. Он хочет сказать, что единственные слова, которые у нас есть для определения того, чем он себя считает, это слова вроде «человек»и «человеческий». Ну, хорошо, тогда каков твой народ?

— Народ…

— Я имею в виду твою расу. К какой расе ты принадлежишь?

— Человеческой.

— О-о, — простонал Хэм. — Попробуй ты, Пэт.

— Оскар, — сказала девушка, — ты говоришь, что ты — человек. Ты млекопитающее?

— Для себя человек — это млекопитающее для вас.

— О Господи! — Она попыталась еще раз: — Оскар, как размножается ваша раса?

— Я не имею слов.

— Ты был рожден?

Странное лицо без тела или тело без лица слегка изменилось. На полупрозрачные веки, закрывающие множество глаз, легли другие, более плотные, впечатление было такое, что существо нахмурилось в глубокой задумчивости.

— Мы не рождаемся, — прощелкал он.

— Тогда… семена, споры, партеногенез? Или деление?

— Споры, — взвизгнула живая загадка, — и деление.

— Но…

Она замолчала в замешательстве. В наступившей тишине откуда-то слева послышался насмешливый крик триопа; оба непроизвольно обернулись, пристально посмотрели вдаль и в ужасе отпрянули. Они увидели, как у самой границы светового круга один из этих демонов схватил и понес то, что, без всякого сомнения, было обитателем пещер. И, что всего ужасней, все остальные так и остались сидеть перед своими норами, сохраняя абсолютное спокойствие.

— Оскар! — закричала Пэт. — Они схватили одного из ваших!

Ее оборвал звук выстрела, но Хэм промахнулся.

— О-о! — Пэт задохнулась от гнева. — Дьяволы! Они схватили его!