Сила спокойствия - [61]

Это страшно. Это не всегда просто, но знайте: на той стороне добра находится истинное спокойствие.

Подумайте о Дороти Дэй и других католических монахинях, которые до изнеможения трудились на благо людей. Возможно, у них не было имущества и материального благосостояния, но они находили утешение в открытых ими приютах и в самоуважении, которое возвращали людям, отторгнутым обществом. Сравните это с беспокойством родителей, чрезмерно опекающих ребенка: они думают только о том, как записать чадо в детский сад. А проворовавшийся бизнесмен тревожится только из-за ближайшей аудиторской проверки. Сравните это с неотвязным ощущением неуверенности от понимания, что мы живем не так, как следовало бы, и что делаем недостаточно для других людей. Философ Нассим Талеб сказал: если вы видите мошенника, но не кричите об этом, то вы сам мошенник. Но еще хуже: вы будете ощущать себя мошенником. И вы никогда не станете чувствовать себя гордым, счастливым или уверенным в себе.

Всегда ли мы будем соответствовать собственным стандартам? Нет. Когда это происходит, не надо мучить себя, подобно Кламансу. Пусть это преподаст нам урок, как и все беды.

Вот почему в двенадцатиступенчатой программе «Анонимных алкоголиков» участников просят быть полезными другим людям. Не потому, что добрые дела могут отменить прошлое. Они помогают нам выбросить нас же из головы, что позволяет написать сценарий нового, лучшего будущего.

Если мы хотим быть хорошими и чувствовать себя хорошо, нам нужно делать хорошее.

Это неизбежно.

Прыгайте в воду, если слышите крик о помощи. Протяните руку, если видите, что кто-то в этом нуждается. Делайте добро, где только можете.

Если вы этого не сделаете, вам придется искать способ жить с этим.

К заключительному акту

Как хорошо проведенный день приносит счастливый сон, так хорошо проведенная жизнь приносит счастливую смерть.

Леонардо да Винчи

Шел 161 год нашей эры. Император Антонин Пий знал, что умирает. Ему было семьдесят четыре года, и он ощущал, как жизнь покидает тело. Императора мучала лихорадка и боли в животе. Собрав последние силы, он вызвал приемного сына Марка Аврелия, чтобы передать ему власть. Затем Антонин повернулся к толпе и сказал последнее слово — оно отразилось не только на жизни его сына, но и на всей истории, докатившись до сегодняшнего дня: самообладание.

Несколькими сотнями лет ранее, примерно в 400 году до нашей эры, Будда тоже с великим самообладанием согласился с тем, что вскоре уйдет с этой земли. Он был немного старше Антонина, но не назначал преемника, поскольку, родившись принцем, отказался от имущества в стремлении к просветлению. И тем не менее он мог сказать, что его ученики беспокоились о его потере, о том, как они продолжат свой путь без его руководства и любви.

«Вы можете решить, — говорил Будда, — что слово Учитель ушло в прошлое и у вас больше нет учителя. Но это неправильно. Пусть Дхамма[128] и Дисциплина, которым я учил вас, станут вашим Учителем, когда я уйду».

Затем он, как и Антонин, приготовился к последним словам. К последнему шансу передать мудрость людям, которых любил, которые, как он знал, обязательно столкнутся с трудностями, угрожающими нам всю жизнь. «Все сущее приходит в упадок и истлевает, — сказал он. — Усердно трудитесь ради освобождения».

Затем Будда уснул и уже не проснулся.

Вполне оправданно, что между жизнями этих двух титанов жил Эпикур — философ, бытие которого почти идеально соединяет западную и восточную традиции. В 270 году до нашей эры он осознал, что у него осталось не так много времени. «Писал я это тебе в блаженный мой и последний мой день», — начал Эпикур свое прощальное письмо. Его мучили сильнейшие боли в мочевом пузыре и кишечнике. Но он писал о радости в сердце и о добрых воспоминаниях о разговорах с друзьями. Затем он распорядился позаботиться о многообещающем ученике[129]. Через несколько часов без особой помпы Эпикур присоединился к вечности.

Три подхода. Разные, но в итоге одинаковые.

Ясный.

Хладнокровный.

Сердечный.

Спокойный.

Каждая из исследованных нами областей обращена к разным вещам.

Разум. Душа. Тело.

Ментальное. Духовное. Физическое.

Три ножки табурета. Три точки по кругу. Никто из нас не задержится в этом мире надолго. Смерть нависает над всеми, замечаем мы это или нет, верим мы в это или нет.

Завтра может обнаружиться, что у нас рак. Через две недели с какого-нибудь дерева может рухнуть сук и забрать нас с собой. Это окончательный прогноз для каждого, и он существовал с момента рождения. Наше сердце бьется без сбоев некоторое количество времени, а в один день внезапно перестает.

Memento mori — помни о смерти.

Факт неотвратимости смерти, вероятно, больше любого другого ответственен за непредставимое количество страданий. Ужасно думать, что мы все умрем. Ужасно и то, что мы не знаем наверняка, когда придет смерть и как она наступит. Существует ли рай? Или ад? Болезненна ли смерть? Может быть, она небытие, темная бездна времени?

Сенека напоминал себе, что мы были безмятежными до рождения и снова будем такими, когда умрем. Он писал, что светильник ничего не теряет от погашения, а лишь возвращается к исходному состоянию