Сила слова (сборник) - [46]
– Не-а, лысины точно нет. Бобрик.
– А нос у него какой? – с надеждой в голосе спросила Даша.
– Вроде как курносый.
– Вот ужас-то! Ну нет в жизни счастья! Почему в одном мужчине не может уместиться и голос, и внешность, и воспитание? Если красивый, то эмоционально чёрствый. А если из Управления, то курносый.
– Да, – согласилась Жанна. – Принц не может быть маленьким и курносым.
– Почему это? – удивилась Тамара. – Очень даже может. Какая может быть связь между носом и королевской кровью?
– На кой мне эта голубая кровь и белая кость? Принц для меня – не наследник престола, а соединение лучших качеств, олицетворение вселенского мужского начала…
– Тьфу ты, ну ты, то начало, то конец, а кто слушал – молодец… Не о том вы думаете. Ветер у вас в головах, вот что.
Эти разговоры окончательно доконали бы Полину, но тут зазвонил телефон. Кто говорит? Он! Полина чуть трубку из рук не выронила. И не потому, что услышала любимый голос, а потому, что Сергей Иванович звонил… от её начальника. Это Он сидит у начальника! «Махонький, серенький»? Да что б вы понимали, любительницы павлинов!
Полина схватила отчёт и помчалась в кабинет начальника, сшибая всех и вся на пути, чтобы только услышать своего Сергея Ивановича. Её в нём уже ничего не могло разочаровать, каким бы он ни был. Напротив, она ещё больше влюбилась, когда его увидела, а когда этот недосягаемый в своей красоте человек стал её хвалить, что она составила такой доскональный отчёт по списанным за прошлый год документам, даже растерялась. Воображение Сергея Ивановича поразила эта то и дело вспыхивающая нежным девичьим румянцем барышня, так что он даже отважился пригласить её на обед в рабочую столовую. Любовь выскочила, как в подворотне выскакивает убийца, и поразила их сразу. Обоих! И у него, и у неё возникло ощущение, словно они давно копили чувства именно друг для друга, словно любили они друг друга уже давно, даже не зная друг друга.
Естественно, это известие скоро дошло до архива, и все его обитатели по очереди сходили в столовую, чтобы увидеть предмет Полининых воздыханий.
– Мужик, как мужик, – пожала плечами Вика.
– А тебе чего надо? Нынче «мужик-как-мужик» – самая редкая разновидность мужчины, – сказала Тамара. – Все ж теперь с какими-то наворотами да прибамбасами. Декоративные какие-то, как предметы интерьера.
– А мне он почти понравился, – призналась Даша. – Вот хоть и курносый, а есть в его профиле этакая какая-то выразительность.
– Да, – согласилась Клара. – И рука у него такая, как на картинах Карла Брюллова.
– Жалко, конечно, что он без лысины, но ведь облысеть никогда не поздно, – вздохнула Акулина и поинтересовалась у Клары. – А как развивается твой роман с этим… ну, у которого рука как на рисунке Альбрехта Дюрера?
– Да ну его! – помрачнела та. – Разочаровал меня до невозможности.
– А чего так?
– Он в носу постоянно ковыряется. Это такой-то рукой! Как на рисунке самого Дюрера… чёрными и белыми чернилами… на синей бумаге… И вот её обладатель весь вечер телевизор смотрит и в носу роется! Говорит: «А чё такова-та? Меня же никто не видит». А я, получается, уже ни в счёт? Да чёрт со мною, но зачем же такой рукой в носу ковырять? Такая рука – и в носу!
– А нос у него какой? – спросила Даша.
– Нос, как нос. Я носами не интересуюсь…
– Ох, девки, не о том вы думаете! – снова по-матерински вздохнула Тамара Самокатова. – Мечтаете непонятно о чём. Руки, лысины, носы… Это мужикам такая дурь простительна, потому что они в каком-то своём измерении живут, а уж нам-то надо более реалистично на жизнь смотреть.
– Дай нам помечтать! Поумнеть и превратиться в скучных кошёлок мы всегда успеем. Это от женщины никуда не уйдёт.
Рабы идеи
Заставь дурака молиться – он и лоб расшибёт.
(русская пословица)
Наверняка, многие помнят, как в годы Перестройки советская участница телемоста Ленинград – Бостон в программе Познера сказала во всеуслышание, что у нас-де в Союзе секса нет. Типа нас другим способом делали, нежели остальных людей. Тогда многие переполошились: как же мы так отстали от всего мира-то! И не абы в чём, а в самом, что ни на есть главном, как вдруг выяснилось. В само понятие «секс» советские граждане какой только смысл ни вкладывали. Что это: любовь – не любовь, разврат – не разврат? Не было такого понятия, но само явление было, конечно же. Куда ж без него? Просто его никак не называли. Лингвистически дама оказалась права: не секса не было, а самого слова. Люди занимались не сексом, а любовью. Кому не нравились такие «телячьи нежности», говорили просто: занимались этим. И все понимали, что это за занятие. До сих пор можно встретить передачи и рубрики, которые так и называются: «Про это». А в Советской империи слово «секс» звучало как ругательство, как махровая антисоветчина и происки империализма в одном флаконе. Некоторые даже усматривали в нём элементы чего-то противозаконного, как хранение валюты. Иные до сих пор плюются при этом слове – что уж про тридцатилетнюю давность говорить, когда прямолинейная русская женщина так и рубанула с плеча, дескать, нету у нас энтой заразы и быть не может. Потому как некогда нам такими глупостями заниматься: коммунизм надо спешно достраивать, чтобы успеть хотя бы к двухтысячному году, раз к 1980-му не успели.
Произведение посвящено теме забастовок на российских предприятиях в постсоветские годы. Чтобы убедить строптивых граждан в необходимости перетерпеть все те невзгоды, которых посыпались на их головы в связи с внедрением «великих реформ», какие только риторические приёмы не использовались.
Инженер Иван Ильич сошёл с ума словно бы на пустом месте, узнав о себе то, что и так давно всему миру известно. Природа сумасшествия такова, что чаще всего кажется, будто это внешние силы доводят до безумия. Хотя никто так не сводит человека с ума, как он сам.
Существует несколько тысяч самых разных фобий. Чему только люди не умудрились приписать угрозу: острым предметам, тупым ножам, чёрным кошкам, белым воронам, красивым женщинам, просто женщинам, вообще всему женскому, цветам и растениям. Ах, от них же аллергия! Модная нынче болезнь. У некоторых эта аллергия буквально на всё, включая самого себя. Навязчивый страх, неподдающийся объяснению, заставляет находить опасность буквально во всех стихиях: от воздуха и огня до металла и дерева.Падение одного дерева может повлечь за собой события, которые до этого мало кто додумался бы прогнозировать.
«Порою нужен сбой в системе, и шаг на ощупь в темноте. А иногда – побыть не с теми, чтоб, наконец, понять, кто – те.» Источник: Антонина Тодорова «Пусть было так»Книга издается в авторской редакции.
О бандитах «лихих-девяностых», но без традиционных крутизны и понтов. Здесь нет «реальных пацанов, у которых всё конкретно», а есть не нашедшие применения своим силам и умениям мальчики на руинах экономики и морали некогда мощной державы. Эти вчерашние пионеры и комсомольцы, «отличники по боевой и политической» были воспитаны для жизни в одной стране, а жить им пришлось в совершенно другой. Бандитизм показан не в крупном городе, а в маленьком посёлке, который даже не отмечен на карте России, где все друг друга знают.
Унылая обыденная жизнь рядовых граждан периодически получает некое оживление в виде предвыборной лихорадки, когда политическая агитация и пропаганда прёт, что называется, «из каждого утюга». Замордованному бытом и борьбой за выживание обывателю льстит, что он якобы участвует в управлении страной, выбирая власть, тогда как он не способен повлиять даже на свою собственную жизнь. Миром же правят те, кто вряд ли доверит выбирать себя кому бы то ни было, но люди под воздействием искусных технологий СМИ продолжают верить, что они имеют возможность «выбрать себе ту власть, которую заслуживают».
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.