Сила слабых. Женщины в истории России (XI-XIX вв.) - [103]

Высшие Женские курсы (Бестужевские) были открыты в стране лишь за три года перед смертью Александра II. К тому времени сотни девушек, не сумев получить образование, не найдя применения своим силам, ушли в подпольную деятельность.

Кружок русских студенток в Цюрихе группировался вокруг Софьи Бардиной. В биографии Фигнер Бардина оказалась отнюдь не третьестепенным лицом. Однажды несколько девушек собрались для того, чтобы в отсутствии мужчин выучиться умению «логически говорить». Это были сестры Любатович — дочери московского фабриканта, три сестры Субботины — наследницы богатых поместий, Каминская — дочь купца, Бардина и Лидия Фигнер — дочери помещиков. Лидия Фигнер особенно подружилась с Бардиной. Вскоре этот кружок получил название «Кружок Фричей» по имени хозяйки дома, в котором жили большинство его участниц. Девушки со страстью предавались изучению рабочего вопроса, политэкономии социалистического движения в разных странах. Долгое время Вера, приехавшая за границу с мужем, держалась вдали от этого кружка. Но вскоре лед был сломан, и Вера стала сближаться с «Фричами».

Но чем больше сближалась она со студентками, тем сильнее отдалялась от мужа. Однажды сестра Лидия прямо спросила Веру: готова ли она вступить в организованное ими революционное общество, которое должно действовать в России? За этим последовал вопрос: готова ли она, если понадобится, порвать для этого с мужем? Вера ознакомилась с программой и уставом общества, который был копией с устава Интернационала, и ответила согласием. Наступил неизбежный разрыв с мужем, который относился к подобным затеям с недоверием и иронией, Филиппов уехал в Россию.

Вскоре вернуться в Россию пришлось и почти всем «Фричам». Правительство, наконец, спохватилось, что, лишая русских девушек возможности учиться на родине, оно толкает их в ряды революционеров. Но метод, которым пытались поправить положение, способен был вызвать лишь самый яростный протест. В то время в Цюрихе учились более ста русских студенток. В 1873 году был издан указ, в котором говорилось, что студентки Цюриха вместо наук занимаются революцией и развратом, а потому им надлежит вернуться на родину. Некоторые сделали попытку продолжить образование в Париже, Женеве, Берне. Однако почти весь «Кружок Фричей» во главе с Бардиной вернулся в Россию. Среди них была и Лидия Фигнер. Вера отправилась в Берн, чтобы завершить там свое медицинское образование. Пути двух сестер на время разошлись.

В России Бардина и ее подруги занялись пропагандой социалистических идей. Они поступили простыми работницами на московские фабрики, чтобы быть ближе к рабочим.

Привыкшие к чистоте, комфорту и даже барской обстановке, девушки стали работать по 13 часов в сутки. Рабочие жили тогда при фабриках и выпускались за ее ворота только раз в неделю. Поэтому и юные пропагандистки ночевали на фабриках в общих спальнях, на полатях, расположенных в несколько ярусов. Пищей служил ломоть плохо пропеченного хлеба и жидкая болтушка. Все эти лишения девушки добровольно принимали для того, чтобы раза два в неделю поговорить в течение 10—15 минут с рабочими и работницами о несправедливом общественном устройстве. Их слушатели засыпали от усталости после невыносимо тяжкого труда.

Тем временем в Швейцарию, где оставалась Вера Фигнер, приехал Николай Морозов — будущий народоволец и шлиссельбуржец, впоследствии товарищ Фигнер по заточению. Скорое знакомство быстро перешло в дружбу, а со стороны Морозова — и в легкую влюбленность. Между ними родилось взаимное доверие. Вера так объяснила Морозову свой отказ ехать с Бардиной на родину: «Я не могла решиться ехать с ними. Меня слишком влечет к себе наука. При том же, не думаете ли вы, что прежде всего нужно быть последовательным, доводить до конца то, что начато, а не метаться от одного недоконченного дела к другому»[277].

Морозов как нельзя лучше понимал Веру. Он сам метался между желанием посвятить себя общественной деятельности и науке. Он страстно жаждал отдаться этой «роскоши наслаждения», чем были для него научные книги и занятия за лабораторным столом, в экспедициях. А между тем чувствовал, что не в силах посвятить себя безраздельно науке, когда вокруг столько страданий и горя. Слушая доводы Фигнер, Морозов понимал, что Вере также придется пойти на «жертву искупления», придется сделать роковой выбор. Мужем она уже пожертвовала — теперь очередь за наукой.

Морозов оказался прав. В 1875 году, когда Вере оставалось полгода до окончания университета и получения диплома врача, в Берн приехал Марк Натансон, выдающийся революционер, один из деятельных членов кружка чайковцев. Он рассказал Вере, что сестра Лидия и все ее цюрихские подруги, во главе с Бардиной, арестованы и по их делу ведется следствие. Социалистическое движение России под угрозой полного разорения. Нужно возвращаться на родину, вставать на место выбывших, на место сидящих в тюрьме.

Нелегкое решение предстояло принять Вере. Ей пришлось испытать еще большую внутреннюю борьбу, чем когда она прощалась с мужем: ведь желанный диплом был так близок! «Надежды матери, ожидания знакомых и родных. Самолюбие. Но друзья томились в тюрьме, друзья звали прийти на помощь... Решение мое было обдумано и твердо, так что потом ни разу во все время я не посмотрела с сожалением назад. В декабре 1875 года я выехала из Швейцарии, унося навсегда светлое воспоминание о годах, которые дали мне научные знания, друзей и цель, столь возвышенную, что все жертвы казались перед ней ничтожными»