Сила шести - [46]

— Я думаю, я думаю, что смогу тебя починить.

Ее грудь продолжает вздыматься и опускаться с ненормальной скоростью, но лицо становится умиротворенным и отрешенным. Мне страшно, но я кладу ладони на торчащую кость, чувствуя ее острый зазубренный край. И кость начинает быстро уходить под кожу. Рана перестает быть красно-белой и обретает нормальный цвет кожи. Я вижу, как кость в ноге шевелится, обломки соединяются, и она становится на место. Меня изумляет то, что я сделала. Наверное, это пока самое важное из моих Наследий.

— Лежи тихо, — говорю я. — Осталось еще одно дело.

Я закрываю глаза и беру в ладони ее маленькую правую кисть. С кончиков моих пальцев снова течет холод. Я открываю глаза и вижу, как ее ладонь распрямляется и пальцы раздвигаются. Рана между указательным и средним пальцами затягивается, две сломанные фаланги срастаются и встают на место. Элла сжимает и разжимает ладонь.

Я сделала то, что подразумевала Лориен: устранила ущерб, нанесенный тому, кто его не заслуживает.

Элла поворачивает голову направо и смотрит на мои ладони, охватившие ее кисть.

— С тобой все в порядке, — говорю я. — Даже лучше, чем в порядке.

Она поднимает голову с пола и опирается на локти. Я обнимаю ее.

— Мы — команда, — шепчу я ей на ухо. — Мы заботимся друг о друге. Спасибо, что хотела мне помочь.

Она кивает. Я крепко прижимаю ее и отпускаю. Я оглядываю девушек: все они без сознания, но дышат. Из лаза наверху торчит угол Ларца.

— Я так горжусь тобой, что ты нашла Ларец. Ты даже не представляешь, как горжусь, — говорю я. — Немного отдохнем, а утром заберем его.

— Ты уверена? — спрашивает Элла. — Я могу забраться туда и спустить его.

— Нет, нет. Иди в туалет и умойся. Я сейчас приду.

Когда она уходит и пропадает из вида, я поднимаю глаза на Ларец. Я концентрируюсь и тихо опускаю его к своим ногам. Теперь мне нужна только Аделина, чтобы вместе его открыть.

17

Я врываюсь через горящую дверь и оказываюсь на плавящемся паласе в гостиной. У меня в голове проносятся несколько мыслей. Сэм. Письмо Генри. Ларец. Прах Генри. Я намеренно окутываюсь пламенем, чтобы свободно перемещаться по комнатам.

— Сэм? — кричу я. — Сэм, где ты?

За гостиной я вижу, что вся задняя стена дома в огне. Через несколько минут дом может рухнуть. Я бегу по спальням и зову Сэма. Я пинаю дверь в ванную, и она рассыпается. Я проверяю кухню и столовую. Я уже готов вернуться в гостиную, когда бросаю взгляд в окно и вижу у кромки бассейна Ларец и кучу наших вещей, включая лэптоп, кофейную банку с прахом Генри и нераспечатанное письмо. Посреди воды торчит что-то маленькое — это голова Сэма. Он замечает меня и машет руками.

Я вырываюсь через окно и сбиваю гриль. Я ныряю в бассейн, пламя, которым я охвачен, гаснет, испуская серый и черный дым.

— Ты в порядке?

— Думаю, да, — говорит он. Мы выбираемся из воды и стоим рядом с вещами, которые Сэму удалось спасти.

— Что случилось?

— Чувак, они здесь. Их здесь полно. Могадорцы. — Как только он выговаривает эти слова, у меня сводит живот и начинает дрожать челюсть. Сэм говорит: — Я увидел их в переднее окно, а потом — бам! — и весь дом в огне. Я схватил, что мог…

На крыше происходит какое-то движение. Сквозь языки пламени я вижу огромного скаута-могадорца в длинном черном пальто, шляпе и темных очках. Он идет по скату крыши, и на каждом шагу его ноги проваливаются в размякшую кровлю. У него в руках длинный сверкающий меч.

Я встаю на колени и хватаюсь за замок Ларца, и он открывается под моей светящейся ладонью, Я отодвигаю кристаллы на дне Ларца и достаю нож с алмазным лезвием. В нем отражаются пляшущие в доме языки огня. К моему удивлению, рукоятка ножа вытягивается и целиком обвивает мою правую ладонь.

— Отступай, — говорю я Сэму.

Скаут доходит до металлического свеса крыши и спрыгивает на патио, громко ударившись ногами о бетон. Он взмахивает перед собой мечом, и за ним остается светящийся след. Я слежу за дыханием и прокручиваю в памяти тренировки последней недели.

В тот же момент, как я делаю шаг вперед, скаут с ревом бросается на меня, длинное пальто развевается у него за спиной. Я вижу свое отражение в его темных очках за секунду до того, как он замахивается, чтобы рассечь меня пополам. Я откидываюсь назад и уклоняюсь от удара, но, когда снова распрямляюсь, то попадаю в светящийся след, оставленный мечом. Боль пронзает от шеи до поясницы. Меня отбрасывает назад, и я лечу в бассейн.

Вынырнув, я вижу, что Сэм стоит напротив скаута, приняв боевую стойку. Он безоружен, руки приподняты перед собой, он качает плечами влево-вправо. Скаут смеется, бросает на бетон свой меч и принимает ту же боевую стойку, что и Сэм. Не успеваю я выбраться из бассейна на помощь, как Сэм переносит упор на левую ногу и делает круговой мах правой. Его мокрая правая кроссовка, сделав круг, входит в контакт с лицом скаута — и с такой силой, что тот, шатаясь, отступает метра на полтора.

Ошеломленный скаут берет свой светящийся меч. Я успеваю выбраться из бассейна, пока он не добрался до Сэма, и поднимаю нож, блокируя его сверкающее оружие. Лезвия сталкиваются, высекая такой яркий шар света, что он ослепляет меня на долю секунды. Когда свет пропадает, меч скаута разламывается в том самом месте, где столкнулся с ножом. Не давая скауту опомниться, я вонзаю нож ему в грудь и вспарываю его сверху вниз. Он обращается в прах, который засыпает мне ноги.