Сила шести - [28]

— Я знаю. Просто… Не знаю. Ее бы заинтересовал такой парень, как ты, а не какой-то зубрила-математик, помешанный на пришельцах и космосе. Просто не понимаю, как Шестая могла бы запасть на кого-нибудь вроде меня.

— Нужно быть настойчивым, Сэм. Не забывай об этом.

Я выхожу через раздвижную стеклянную дверь, которая ведет к бассейну. Рядом с бассейном — заросший двор, окруженный кирпичной стеной, которая защитит от любопытных взглядов тех, кто мог бы проходить мимо. Ближайший сосед живет в полукилометре отсюда. До ближайшего городка — десять минут езды на машине.

Шестая несется по воде, едва касаясь ее поверхности, как какое-нибудь водяное насекомое, а рядом вдвое быстрее нее плывет похожее на утконоса животное с длинной белой шерстью и бородой — я понятия не имею, кого копирует Берни Косар. Шестая чувствует мое присутствие и останавливается у бортика, положив на него руки. Берни Косар выпрыгивает, снова обращается в бигля и отряхивается, забрызгивая меня. Это освежает, и я невольно думаю, как приятно снова оказаться на юге.

— Не загони мне собаку, — говорю я. Я ловлю себя на том, что уставился на ее идеальной формы плечи, на изящную шею. Может быть, Сэм и прав. Может быть, я смотрю на Шестую так же, как смотрит он. Теперь мне еще больше хочется убежать обратно в дом, включить телефон и услышать голос Сары.

— Это скорее он меня загонит. Малыш плавает так, будто совсем поправился. Кстати, как твоя голова?

— Еще болит, — говорю я, проводя по ней рукой. — Но терпимо. Я готов приступить к тренировкам уже сегодня, если ты это имеешь в виду.

— Отлично, — говорит она. — А то я уже начинаю нервничать. Я давно ни с кем не тренировалась.

— А ты уверена, что хочешь тренироваться со мной? Ты ведь знаешь, что я могу сделать тебе больно?

Она смеется и выдувает на меня полный рот воды.

— Ага, начали, — говорю я, мысленно представляя поверхность бассейна и вызывая удар воздуха по ней. На ее лицо быстро надвигается волна. Уклоняясь от нее, она ныряет, а когда выныривает, то вздымает огромную волну, в которую уходит почти вся вода из бассейна, и направляет ее на меня. Не успеваю я отреагировать, как волна сбивает меня и бросает на стену дома. Я слышу, как Шестая смеется. Вода возвращается в бассейн, а я встаю и пытаюсь сбросить Шестую в воду. Она отражает мой телекинез, и вот я уже поднят в воздух, вишу вниз головой и беспомощно дрыгаю ногами.

— Чем это вы занимаетесь, черт вас возьми? — говорит Сэм. Он стоит в проеме стеклянной двери.

— Хм. Шестая слишком много болтала, и я решил поставить ее на место. Разве не видишь?

Я все еще вверх ногами и вишу в полутора метрах над серединой бассейна. Я чувствую хватку Шестой на своей лодыжке. Ощущение такое, будто она и в самом деле держит меня одной рукой.

— О, конечно. И поставил как раз туда, куда хотел, — отвечает Сэм.

— Я как раз собирался сделать свой ход. Выбирал момент.

— Ну, как ты думаешь, Сэм? — спрашивает Шестая. — Искупать его?

Сэм широко улыбается.

— Отпускай.

— Эй! — только успеваю вскрикнуть я и тут же лечу вниз головой в воду. Когда я выныриваю, Шестая и Сэм заходятся в хохоте.

— Это был только первый раунд, — говорю я, выкарабкиваясь из бассейна. Я снимаю рубашку и бросаю ее на бетон. — Ты поймала меня врасплох. Но погоди.

— А кто-то толковал о своей крутизне и силе? — спрашивает Сэм. — Помнишь, когда тебя обстригли?

— Это такая стратегия, — говорю я. — Сначала я усыплю ее бдительность, а потом, когда она расслабится, выдерну из-под нее коврик.

— Ха! Ну, конечно, — говорит Сэм и добавляет: — Бог мой, как бы я хотел обладать Наследиями.

Шестая стоит между нами в своем цельном черном купальнике. Она по-прежнему смеется, и вода стекает у нее по рукам и ногам, когда она слегка наклоняется вперед и отжимает волосы. Шрам у нее на ноге еще заметен, но уже совсем не такой багровый, как был неделю назад. Она снова откидывает волосы назад. Мы с Сэмом смотрим как завороженные.

— Так что, днем будем тренироваться? — спрашивает Шестая. — Или ты все еще боишься сделать мне больно?

Я надуваю щеки и медленно выдыхаю.

— Может, я буду с тобой помягче. Я о шраме у тебя на ноге — он все еще скверно выглядит. Но я за, будем тренироваться.

— Сэм, ты тоже за?

— Вы хотите, чтобы я тренировался? Вы это серьезно?

— Конечно. Ты ведь теперь один из нас, — говорит Шестая.

Он кивает, потирая руки.

— Согласен, — говорит он, улыбаясь, как ребенок рождественским утром. — Но если вы будете использовать меня только как грушу для битья, я уеду домой.

* * *

Мы начинаем в два часа, но, глядя на хмурое небо, я подозреваю, что долго мы не прозанимаемся. Сэм в спортивных шортах и футболке пританцовывает на цыпочках. Он весь кожа да кости, с торчащими в разные стороны локтями и коленями, но если брать в расчет его душу и решимость, то он был бы размером с того могадорца, которого я видел на борту корабля.

Для начала Шестая демонстрирует нам, что она освоила в технике рукопашного боя, и это гораздо больше, чем умею я. Ее тело движется плавно и с точностью машины, когда она наносит удар ногой или рукой или делает обратное сальто, чтобы уклониться от встречного удара. Она показывает, как надо контратаковать, демонстрирует преимущества, которые дают навыки и координация, и отрабатывает с нами одни и те же приемы до тех пор, пока не доводит их до автоматизма. Сэм с жадностью все схватывает, даже если от ударов Шестой летит вверх тормашками или у него перехватывает дыхание. То же самое она делает со мной, и хотя я смеюсь, как будто для меня это забава, но на самом деле стараюсь изо всех сил — и все равно она мутузит меня, как хочет. Не могу понять, как она смогла сама всему этому обучиться. Когда мой рот во второй раз наполняется травой и землей, я осознаю, как много я могу от нее почерпнуть.