Сила - [29]
Глава про Молдову открывается сценой, в которой женщины передают силу из руки в руку, затем Тунде заводит речь о расцвете новой онлайн-религии, о том, как она подпитывала женские мятежи и захват власти в городах, после чего переходит к неминуемой революции в управлении страной.
Тунде берет интервью у президента за пять дней до падения правительства. Виктор Москалев – взмокший человечек, который не давал Молдове развалиться, заключая всевозможные альянсы и закрывая глаза на крупные преступные синдикаты, превратившие его небольшую и непритязательную страну в перевалочный пункт неприглядного бизнеса. Во время интервью Виктор Москалев нервно жестикулирует, постоянно смахивает с глаз редкие оставшиеся пряди и обильно потеет плешью, хотя в зале весьма прохладно. Его жена Татьяна – бывшая гимнастка, некогда чуть не попала в олимпийскую сборную – сидит рядом и держит его за руку.
– Президент Москалев, – говорит Тунде как можно непринужденнее, с улыбкой, – между нами – что происходит с вашей страной, как по-вашему?
Горло Виктору сводит судорогой. Интервью проходит в роскошном приемном зале кишиневского президентского дворца. Половина мебели позолочена. Татьяна гладит мужа по колену и улыбается. Татьяна тоже словно позолоченная – бронзовое мелирование, блеск на изгибе скулы.
– Все страны, – с расстановкой произносит Виктор, – должны приспосабливаться к новой реальности.
Тунде садится поудобнее, скрещивает ноги.
– Это не пойдет ни на радио, ни в интернет, Виктор. Это только для моей книги. Мне очень интересна ваша оценка. Уже сорок три приграничных города находятся, по сути, под контролем вооруженных банд – в основном женщин, освободившихся из сексуального рабства. Как вы считаете, каковы ваши шансы вернуть власть?
– Наши вооруженные силы уже перебрасываются на борьбу с мятежниками, – говорит Виктор. – Через несколько дней ситуация нормализуется.
Тунде вопросительно задирает бровь. И как бы так смеется. Виктор что – серьезно? Банды захватили оружие, бронежилеты и боезапас уничтоженных криминальных группировок. И теперь почти непобедимы.
– Простите, а что вы планируете? Разбомбить собственную страну в пыль? Они же повсюду.
Виктор загадочно улыбается:
– Раз надо – значит, надо. Беспорядки утихнут через неделю-две.
Оба-на. Может, он и впрямь разнесет всю страну и воссядет править – президентом груды камней. Или, может, он просто еще не смирился. Занятная выйдет сноска для книги. Страна вокруг рушится, а президент Москалев пышет самодовольством.
В коридоре за дверью Тунде ждет, когда посольская машина отвезет его в гостиницу. В Молдове сейчас безопаснее ездить под флагом Нигерии, чем под защитой Москалева. Впрочем, на машине часа по два-три продираешься через охранные кордоны.
Здесь его и находит Татьяна Москалева: Тунде сидит в расшитом кресле, поджидает звонка на мобильник – должны сообщить, что подогнали машину.
Татьяна Москалева цокает по коридору на шпильках. Платье бирюзовое, в обтяг, сборчатое, покрой подчеркивает сильные ноги гимнастки, прямые спортивные плечи. Татьяна встает над Тунде.
– Вам не понравился мой муж, да? – спрашивает она.
– Я бы так не сказал. – И Тунде выдает свою бесхитростную улыбку.
– А я бы сказала. Вы про него напишете плохое?
Тунде забрасывает локти на спинку кресла, открывая грудь.
– Татьяна, – говорит он, – раз уж завязался такой разговор, может, у вас во дворце есть что выпить?
В кабинете, похожем на зал совещаний из кино восьмидесятых про Уолл-стрит – блистающая позолотой пластиковая фурнитура и стол темного дерева, – есть коньяк. Татьяна щедро льет в два бокала, а потом вместе с Тунде смотрит на город. Президентский дворец – небоскреб в центре Кишинева, снаружи смахивает на четырехзвездочный и не заоблачно дорогой бизнес-отель.
Татьяна говорит:
– Он пришел на выступление ко мне в школу. Я занималась гимнастикой. Выступала перед министром финансов! – Она отпивает. – Мне было семнадцать, ему сорок два. Но он увез меня из медвежьей глуши.
Тунде говорит:
– Мир не стоит на месте. – И они мельком переглядываются.
Татьяна с улыбкой говорит:
– Вы добьетесь больших успехов. Вы алчный. Я такое видела.
– А вы? Вы… алчная?
Она меряет его взглядом и усмехается, не разжимая рта. Ей самой сейчас едва ли за сорок.
– Смотрите, как я умею, – говорит она. Хотя Тунде, пожалуй, догадывается, как она умеет.
Татьяна кладет ладонь на оконную раму и закрывает глаза.
Люстры фырчат и гаснут.
Татьяна поднимает глаза, вздыхает.
– Почему они… подключены к окну? – спрашивает Тунде.
– Проводка херовая, – поясняет она. – Тут всё так.
– А Виктор знает, что вы это умеете?
Она качает головой:
– Мне парикмахерша передала. Пошутила типа. Такой женщине, сказала, не пригодится. О вас и без того заботятся.
– Правда? – спрашивает Тунде. – О вас заботятся?
Теперь она смеется от души, во все горло:
– Вы поосторожнее. Виктор вам яйца оторвет, если услышит такие разговорчики.
Тунде тоже смеется:
– Вы считаете, бояться надо Виктора? Теперь-то?
Татьяна надолго присасывается к бокалу.
