Сила одного - [44]

Кэп направился к лестнице, а затем— через парадные двери— вышел во двор, направляясь к своей машине.

Шрам достал из кармана “мобилу” и, набрав номер мобильника Грифа— своего лучшего снайпера наружного охранения, проговорил;

— Слушай, Гриф, сейчас мимо тебя проедет армейский “уазик”, за его рулем будет сидеть один офицер. Ты аккуратно подрань его своей “особой” пулей. Пусть он умрет, но не сейчас, а приблизительно через полчаса. Ты все понял?

— Понял, — коротко ответил Гриф, когда-то давно бывший мастером спорта СССР по стендовой стрельбе, а потом ставший профессиональным снайпером и убийцей. Дело он свое знал прекрасно. И когда мимо него по темной ночной дороге на средней скорости проезжал уазик, Гриф сквозь свой прицел ночного видения успевший все хорошо рассмотреть, сделал один-единственный, точный и аккуратный выстрел— в бок проезжавшего мимо командира полка. Машина вильнула. Но усилием воли кэп выровнял ее, удержав руль. К тому же рана показалась ему незначительной, легкой. Проанализировав свои ощущения, “кэп” решил, что сможет благополучно доехать до расположения своего полка. Эх, надо же, а ведь он, вопреки своему чутью, опыту, уже почти поверил, что Шрам отпустит его живым. И у него будет время, собрав все свои хранившиеся в сейфе, в его кабинете, денежные сбережения, забрав семью, сесть на ближайший поезд и куда-нибудь поскорее уехать. А там уже заняться приобретением липовых документов и прочими делами, которые должны будут помочь ему затеряться, исчезнуть, раствориться в огромных просторах России. Сейчас ему нужно было только дотянуть до полка, добраться до сейфа. А там уже он сам сделает себе перевязку, немного отдохнуть, придет в себя.

Чувствуя, в раненом боку все нарастающую боль,“кэп”, не сбавляя скорости, проехал мимо вышедшего отдать ему честь сержанта, у первого КПП. Затем подъехал к главным воротам части. Посидел в машине, пытаясь собраться с силами и с мыслями. Наконец, открыв дверцу машины, с трудом вылез из нее и тяжело зашагал к проходной второго КПП.

Проходя через него, отметил про себя, что дневальный— солдат-первогодок— спит как убитый. А дежурный и второй дневальный отсутствуют: видимо, пошли подкрепиться в солдатской столовой, как это водится в ночное время у старослужащих. А может быть, пошли в самоволку, к девчатам.

С сожалением подумав, что наказать проштрафившихся солдат ему, по всей видимости, уже не придется, “кэп”, все сильнее и сильнее раскачиваясь, на слабеющих ногах зашагал по плацу в сторону полкового штаба. Но сознание его уже совсем помутилось, и он, почти не видя дороги, шел в сторону солдатской казармы. Внезапно из дверей казармы навстречу ему вышел и остановился какой-то солдат с автоматом. “Совсем распустились, мерзавцы, что за бардак?”— подумал кэп и потянулся рукой к висевшему у него в кобуре на поясе пистолету, который Шрам даже не стал у него отбирать. Вытащив пистолет, “кэп” уже почти ничего перед собою не видя, стал целиться из пистолета в застывший перед ним силуэт. Резко ослабевшими пальцами сделал усилие, чтобы нажать на курок. И внезапно перестал что-либо видеть, думать и чувствовать, поскольку в эту секунду жизнь оставила его.

Глава 21

Сидя в мягком удобном кресле в своем роскошно обставленном кабинете, расположенном на верхнем этаже “Амазонки”, Николай не спеша курил очередную сигарету. Это была уже его пятая сигарета за последние полчаса, поскольку нервы его сейчас были напряжены до предела. Но Николаю не помогали ни сигареты, ни его любимое мартини, которое он время от времени потягивал из стоявшего здесь же бокала.

А нервничать причин у Николая хватало. Прежде всего из-за того, что пятисотмиллионная сделка срывалась. Причем в тот самый момент, когда он, поставленный “кэпом” в известность, что за дело взялась ФСБ, решил выходить из игры. Менять место. Искать другое. Начинать все сначала. Здесь, в этой части, он уже поимел все, что мог. Теперь оставалось спасать свою задницу. Чтобы утвердить ее на другом, более безопасном и более прибыльном месте. Но напоследок Николай решил по-крупному навариться. Заполучить эти полмиллиарда долларов. И если получит их— кто знает? — может, тогда и “делом” заниматься больше ему не придется. Слишком уж много хлопот. А имея пятьсот “лимонов”, можно сделать все, что угодно: изменить внешность, паспорт, уехать на самые дальние острова, или махнуть в Европу— Монако, Венецию, Рим, Лондон, Париж, Амстердам. Проводить веселые бурные ночи в обществе самых сногсшибательных красоток. И больше никогда не знать хлопот, связанных с этим, замешанным на криминале, крови, оружии, наркотиках и прочем дерьме, бесжалостным бизнесом…

К чему же нужно копить деньги, если все свое время проводить в этой дыре? Правда, по-настоящему больших денег у него еще не было, хотя благодаря этому бизнесу— наркотикам, оружию, солдатам-смертникам— к этому шло. Но сколько еще придется ждать? Ходить по лезвию бритвы, без конца рисковать и, может быть, так и не получить ничего? А тут есть фантастическая возможность получить сразу такие деньги за только что взятый им на полковом складе сверхсекретный и сверхдорогой военный “товар”. Правда с покупателями этими Николай прежде дел не имел. Даже о них не слышал. Хотя, может быть, потому, что вращался в более мелких кругах. Где и не пахло такими деньгами. Конечно же, он попытался навести справки— все, какие только было возможно, об этих своих новых потенциальных клиентах. И вроде бы, судя по всему, пока все было как будто чисто. И это еще больше подзадоривало Николая. Заключить эту сделку, получить огромные деньги, что называется одним махом. Из-за такой веской причины Николай вопреки обыкновению готов даже отступить от своего прежде бывшего железным правила— не иметь никаких дел с новыми, непроверенными в деле и фактически незнакомыми людьми.