Сила одного - [28]

Сделав паузу, Наташа рукой смахнула упавшие ей на лоб взмокшие волосы и, слегка опустив уставшей рукой пистолет, снова продолжила:

— В тот же вечер мы “взяли” Платонова. Так же, как и всех предыдущих, — хорошо “посидели” в баре, потом я повела его, уже изрядно подвыпившего, наверх, в номер. Там его оглушили и связали мои люди. После чего доставили его на нашу главную базу— на дачу “кэпа”. Но наши опасения в отношении Салахова оправдались. После того как в полку стало известно об исчезновении Платонова, все, как и всегда, однозначно стали считать дезертирством. Но Салахова, как это и следовало ожидать, охватили сомнения: он-то знал, где и с кем Платонов провел последний перед исчезновением вечер. Несколько дней Салахов провел, видимо, размышляя и мучаясь сомнениями. Нам надо было “убрать” его тогда же, сразу. Но все равно он своей участи не избежал. Он, наконец, всерьез решил, что между исчезновением Платонова и его встречей со мной существует какая-то связь. И об этом, на наше счастье, решил сначала доложить старшине… — При этих словах Наташа снова кивком головы указала на стоявшего за ее спиной, недовольно посмотревшего на нее прапорщика. И когда тот узнал о подозрениях Салахова, то сразу сообщил все мне…Тогда я приказала ему убрать этого “молодого”.

— Сука… — сделав шаг вперед, глухо проговорил Данко.

— Стоять, не двигаться, ублюдок! Не то получишь пулю! — твердо и не повышая голоса, проговорила Наташа, снова направляя в грудь Данко опущенный было пистолет.

За его спиной нетерпеливо щелкнул автоматом прапорщик:

— Может пора уже прихлопнуть его? Сколько можно ему все это рассказывать?

— Заткнись! Не твоего ума дело. Стой и помалкивай. А шлепнуть его мы еще успеем. Пусть сначала хотя бы один из них узнает— за что они умирают… — холодно блеснув глазами, проговорила Наташа и продолжала — Так вот… чтобы избежать неприятностей, я приказала старшине этого “молодого” Салахова “убрать”. И инсценировать самоубийство. Благо в нашей бардачной части самоубийцами и дезертирами никого не удивишь. Старшина сделал все безупречно. Приказал Салахову зайти к нему после отбоя в каптерку— якобы дать письменные показания. А затем, когда Салахов пришел, наш бравый прапорщик его задушил. После чего, сделав петлю и надев ее на Салахова, повесил его в ротном умывальнике.

При этих словах Данко оглянулся на старшину.

— Чего пялишься, сука? И тебя туда же отправлю! — пролаял тот.

Наташа продолжала как ни в чем не бывало:

— Вскрытие, разумеется, делать ни стали— смерть Салахова списали на самоубийство. Срочно прибывшую из управления войск, встревоженного участившимися ЧП в полку, войсковую проверку нам тоже удалось “развести”. И на этом, наверное, все бы и закончилось. Но во всю эту историю сунул свой любопытный нос ты, Шагаев…

Лицо Наташи стало совсем темным от ненависти. Данко подумал про себя с удивлением: неужели это ее он когда-то любил?

— Тогда, когда ты пришел в бар, — снова заговорила Наташа— мне, чтобы сбить тебя со следа, пришлось наплести тебе, что я там работаю. Когда эта шлюха Жанна сказала мне, что кто-то мной интересуется, я подумала: может, это еще один каким-то образом узнавший обо мне солдат из полка. Поэтому и пришла, а не потому, что я там якобы “работала” “девочкой по вызову”. Такою я не была никогда…Впрочем, я оказалась права— это был ты, солдат из нашей части…Тогда я не знала, что о наших делах тебе удалось разузнать. Я знала, что ты уже успел сунуть свой нос и в погреб на нашей базе— той самой “дачей” командира полка… Я до сих пор не понимаю, — с бешенством проговорила Наташа старшине, — в своем уме ты был, остолоп, когда повез этих солдат туда?… Я не знала: удалось ли тебе что-то разнюхать на складе. Но уже тогда поняла— тебя нужно убрать. Но тогда ты был нужен нам, чтобы вытащить Николая из зоны. Я знала, что старшина уже посадил тебя на крючок. И ты все проделал как надо. Как тебе теперь известно, ты должен был нам помочь вызволить из зоны Николая. Вместо него мы должны были посадить отбывать срок другого. А убрать тебя Николай должен был сразу— прямо на вышке. Застрелить из пистолета с глушителем. Но тебе повезло. Тебе, Шагаев, в последнее время почему-то часто везло. Ты должен был быть мертвым уже давно. Но теперь тебе не уйти от смерти все равно. И никакое везение больше тебя не спасет… А тогда нам пришлось несколько изменить план, чтобы избавиться от тебя. Сразу после побега Николая тебя посадили на полковую “губу”. А оттуда командир полка распорядился отправить тебя на “гарнизонку”. Остальное должен был завершить Тайсон, которого за большие деньги “кэп” нанял у своего, повязанного с ним какими-то делами особиста и который должен был придушить тебя, а затем, повесив в петлю, инсценировать самоубийство. Но вот тут-то Тайсону не удалось убить тебя. Не знаю, каким образом ты смог одержать над ним верх… О том, что случилось на “гарнизонке”, мне полчаса назад сказал особист. Он должен был сообщить мне, что ты убит… Узнав, что ты, убив Тайсона, сбежал с “гарнизонки”— да еще с автоматом в руках, я поняла, что в тупой голове твоей кипит только одно— жажда мести. Кому? Старшине. Кому же еще? Ведь у тебя больше не было абсолютно никаких зацепок. Поэтому я и рассудила, что первым местом, куда ты примчишься, будет вот эта каптерка. Как видишь, я оказалась права. И когда ты пришел, мы уже ждали тебя. Вернее, я по телефону предупредила старшину, а потом выехала сюда и сама. Я опоздала всего лишь на пару минут, но это уже никакого значения не имеет. Пришел твой последний час, Шагаев. Вернее, не час, а последние минуты. Когда они истекут— ты умрешь. Как и многие другие солдаты из вашего полка до и после тебя. И я хочу, чтобы хоть один из вас знал, за что вы все умираете… — В голосе Наташи снова зазвучали нотки истерики. Но не женской, а какой-то ледяной. И Данко от тона ее голоса стало не по себе.