Сила неведомая - [52]

– Он никак не может забыть! – заявила она с улыбкой. – Бедный маркиз Джулио! То, что я посмела сесть за штурвал собственного корабля, было для него уже слишком, и он никак не может меня простить!

– Не могу простить того, что вы подвергаете себя опасности, – сказал Риварди. – Вы пошли на огромный риск, вы должны меня простить, если я ценю вашу жизнь слишком высоко.

– С вашей стороны это очень любезно, но для меня эта жизнь не имеет никакой цены.

– Дорогая моя! – воскликнула леди Кингсвуд. – Как вы можете так говорить!

– Просто я так чувствую, – ответила Моргана. – Моя жизнь не дешевле, чем жизнь всех прочих людей, все они не имеют ни малейшего значения. Если бы я знала с уверенностью, что у меня есть кто-то, кто без меня стал бы несчастным, кому я могла бы стать помощницей и вдохновительницей, то, думаю, я ценила бы свою жизнь выше; но, к сожалению, я слишком многое повидала в современном мире, чтобы поверить в искренность или даже в возможность существования этого «кого-то». Я очень одинока в этой жизни – ни одна женщина не знала большего одиночества, чем я!

– Однако нет ли в этом и вашей вины? – осторожно предположил дон Алоизус.

– Конечно! – отвечала она с улыбкой. – Я это полностью признаю. Я, что называется, «сложная», знаю. Я не люблю общества и его развлечений, которые представляются мне весьма пошлыми и бессмысленными, не люблю их разговоров, которые нахожу чрезмерно банальными и часто грубыми, не могу я посвятить душу теннису или гольфу – так что я изгой! Но я не жалею! Я не стремлюсь стать частью человеческого зверинца: слишком много лая, царапанья и всеобщего воя среди этих животных! Мне это не подходит!

Она легко рассмеялась и продолжила:

– Вот почему я и говорю, что моя жизнь не имеет ценности ни для кого, кроме меня самой. И вот почему я не боюсь риска летать на «Белом Орле» в одиночку.

– Я думаю, – сказал дон Алоизус, – что наша хозяйка окажет нам честь, если поверит в то, что, невзирая на её опыт обращения в обществе в целом, она, конечно, заслужила уважение и участие тех, кого в настоящий момент она почтила своей компанией! И что бы она ни предприняла, и как бы она это ни осуществила, она не сможет избежать этого уважения и участия со стороны своих друзей…

– Дорогой отец Алоизус, – быстро прервала его Моргана, – простите меня! Я не это имела в виду! Уверена, что вы, маркиз, и леди Кингсвуд испытываете самые искренние чувства ко мне! Но…

– Но! – И дон Алоизус улыбнулся. – Но эту маленькую леди нельзя контролировать и командовать ею! Да, это так! Если это и так, то давайте не будем воображать, будто среди коммерции и научного прогресса мир этот не знает любви! Любовь всё ещё остаётся сильнейшей двигательной силой природы!

– Вы так думаете? – пробормотала Моргана. – Для меня любовь – это путь в никуда!

– Это прямой путь в Царство Небесное! – сказал Алоизус.

За тем последовало молчание.

Оно было нарушено только появлением слуги, объявившего, что кофе подан на лоджии. Они встали из-за стола и вышли под удивительный сицилийский лунный свет. Он освещал все сады и море вдали широкими прядями серебра, распространявшимися повсюду, падавшими на мраморный пол и ступени лоджии, и ложился на белые цветущие кустарники гладким жемчужным перламутром. Волшебная прелесть пейзажа, которой придавала ещё большую красоту полная тишина этого часа, словно удерживала их силой заклинания, и Моргана, стоя около одной тонкой колонны, которая поддерживала не только лоджию, но и весь «Палаццо де Оро», словно окаменелый ствол дерева, являла собой фигуру, полностью гармоничную со всем окружением.

– Что может быть более очаровательным и прекрасным! – вздохнула леди Кингсвуд. – Должно возблагодарить Бога за этот вид!

– А многие люди, имея глаза, не заметили бы его вовсе, – сказал дон Алоизус. – Они бы ушли внутрь, захлопнули ставни и уселись бы играть в бридж! Но те, кто может это видеть, самые счастливые!

И он процитировал:

«Как ярок лунный свет… В такую ночь,

Когда лобзал деревья нежный ветер,

Не шелестя листвой, – в такую ночь

Троил всходил на стены Трои, верно,

Летя душой в стан греков, где Крессида

Покоилась в ту ночь».

– Опять вы со своим Шекспиром! – сказал Риварди.

– Кто не знает его, тот не увидит солнца! – ответил Алоизус.

– Шекспир, возможно, предвосхитил появление моего корабля! – вдруг сказала Моргана. – Быть может, он смутно мечтал о чём-то подобном, когда писал:

«Как неба ясного крылатый гость,

Когда летит по облакам ленивым

Иль по воздушным волнам он плывет».

– Похоже на правду, – сказал маркиз Риварди. – И причина его полёта – это тайна, которую только вы можете нам объяснить! Вы, конечно, раскроете свой секрет? В особенности, когда столь многие рвутся в дело воздушной навигации, не имея представления о законах физики, посредством которых вы создали своё чудо? Дайте людям шанс узнать вашу тайну!

Моргана отошла от колонны и ещё глубже окунулась в лунный свет.

– Дорогой маркиз Риварди, – сказала она снисходительным тоном, – вы положительно как ребёнок со своими оптимистическими взглядами на современный мир! Предположим, я «дала бы людям шанс», раскрыв мой секрет, и как вы думаете его бы восприняли? Меня встретили бы недоверием и насмешками – женщина посмела предложить знание, что стоит выше всех учёных! Нет уж, путь мудрые мужчины запускают их корабли и портят небеса дымом и гарью, чтобы сельское хозяйство терпело потери! Пусть они следуют их глупыми путями, пока сами не поумнеют. Никто не смог бы научить их тому, от чего они сами отказываются.