Сила искусства - [36]
Если при ослабленном и отдалившемся от него папе у Бернини возникли серьезные проблемы, то в 1644 году, когда Урбан VIII умер, они возросли неизмеримо. Сменивший Урбана Иннокентий X был известен своей суровостью и открыто заявлял о своем намерении покончить с расточительством, имевшим место при его предшественнике. Люди, которым покровительствовал Урбан, попали под подозрение, задуманные им проекты подверглись придирчивому пересмотру. И самым вопиющим излишеством представлялась, безусловно, колокольня Бернини.
По крайней мере, так утверждал любимый архитектор нового папы Франческо Борромини. Трещины образовались уже и на фасаде собора. Была создана комиссия для проверки состояния сооружения; Борромини, много лет томившийся в тени Бернини, представил чертежи, демонстрировавшие происшедшие разрушения и доказывавшие, по его мнению, недостаточно тщательную подготовку Бернини к строительству. Бернини решил провести исследование грунта у фундамента собора и под ним, и это дало повод Борромини саркастически заметить по поводу неопытности скульптора: «Разумный архитектор не станет сначала возводить здание, а потом проверять, нет ли опасности для фундамента».
К концу 1645 года на фасаде собора имелось уже три трещины. Они вроде бы не создавали угрозы обрушения колокольни или тем более всего здания, но репутация Бернини была погублена. Оправдаться перед комиссией ему не дали. 26 февраля 1646 года было провозглашено решение папы: построенную башню разобрать, камень сохранить для строительства другой колокольни, спроектированной более грамотно.
Разборка башни заняла одиннадцать месяцев. Бернини, несмотря на свою неудачу, остался архитектором собора и, проходя мимо здания, наверняка слышал шум работ, видел вороты и лебедки, наваленные на крыше колонны и капители. Дошедшие до нас свидетельства о том, как он переносил это публичное унижение, противоречивы. Некий заезжий англичанин Николас Стоун писал, что Бернини впал в прострацию, «смертельно заболел и, как говорили, сразу умер». Правда была в том, что скульптор был убит горем, но тело его продолжало жить. Создавались все новые комиссии – наиболее авторитетные прибывали из-за границы. Но постепенно Бернини овладел собой и даже написал пьесу, высмеивавшую Иннокентия X и его племянника кардинала Камилло Памфили, – настолько язвительную, что люди удивлялись, как это его не посадили сразу. Проглотив обиду, он вернулся к скульптуре, отстаивая свою репутацию, и поскольку он делал работу без заказа, то создал на этот раз удивительно непривлекательную обнаженную женскую фигуру с большой грудью и раздвинутыми ногами и назвал ее «Правдой, разоблаченной временем» – предположительно, Отцом-Временем; выражение ее лица представляет собой нечто среднее между просветленным оптимизмом и неуправляемым экстазом. Однако Бернини так и не закончил эту скульптуру, потому что время, как оказалось, работало на него.
Хотя к концу 1640-х годов рыцарь Бернини приобрел репутацию соблазнителя чужих жен и некомпетентного строителя, забросившего скульптуру, это вовсе не означало, что все в Риме махнули на него рукой. Достаточно было зайти в собор Святого Петра, увидеть там балдахин и статую святого Лонгина в одной из ниш или пройтись мимо впечатляющего фонтана Тритона на Пьяцца Барберини, созданного незадолго до смерти папы Урбана, чтобы поверить в то, что этот гений непременно соберется с силами и восстановит свое славное имя. Его отчужденность от нового папы давала возможность не столь высокопоставленным фигурам прибегнуть к услугам Бернини. Кардинал Федерико Корнаро из старинного аристократического рода не упустил этот шанс. Корнаро покровительствовали аскетическому монашескому ордену босоногих кармелиток и решили создать в церкви Санта-Мария делла Виттория на холме Квиринал семейную капеллу, посвященную знаменитой патронессе ордена святой Терезе Авильской. Еще несколько лет назад кардиналу пришлось бы довольно долго ждать своей очереди, потому что сам английский король Карл I и кардинал Ришелье желали получить портрет работы Бернини, но теперь ситуация изменилась. Бернини с радостью ухватился за возможность реабилитировать себя. Существенным аргументом было и то, что Корнаро собирался израсходовать на капеллу колоссальную сумму в двенадцать тысяч скудо – больше, чем было затрачено на всю церковь, построенную Борромини. Бернини мог при желании проявить все свои таланты: не только изваять скульптуру, но и создать декоративное архитектурное обрамление (и доказать тем самым, что он все-таки знает толк в архитектуре), а также, возможно, написать живописные полотна. Этот ансамбль произведений всех изобразительных искусств мог в случае успеха стать самым великим его достижением.
Экстаз святой Терезы. 1645–1652. Мрамор.
Капелла Корнаро, Санта-Мария делла Виттория, Рим
Экстаз святой Терезы (фрагменты)
Личность главного персонажа этого ансамбля производила на Бернини неотразимое впечатление. Тереза Авильская умерла у себя на родине в Испании более чем за полвека до этого, в 1583 году, но была канонизирована папой Урбаном VIII лишь в 1622 году. Она была единственной из «современных» святых, не имевшей в Риме своей часовни, ибо и при жизни Терезы, и даже после ее смерти кое-что в ней настораживало церковников – ее повышенная эмоциональность, охватывавшие ее конвульсии, которые она описала в автобиографии, восторженные припадки, когда она взлетела в своей келье к потолку, а монахини удерживали ее за одежду. Может быть, это были лишь галлюцинации недостойной истерички? Неудивительно, что, когда папа Урбан предложил испанцам выбрать в качестве своего святого покровителя либо Терезу, либо святого Иакова Компостельского, те не колеблясь выбрали Иакова.
