Сигурд. Быстрый меч - [20]

Мы выходили в море на двух кораблях зараз и учились бросать трехлапые крюки, притягивать другой корабль к своему и перепрыгивать с борта на борт, отбивая удары. На берегу Эстейн велел свалить между двух гребней дюн камни, старые доски, обрывки сетей, пустые бочки. Там мы учились биться в тесноте палубы, где так легко оступиться и потерять равновесие. Рядом он велел сделать качели, на которых упражнялись в стрельбе лучники. Так проходил день за днем.

Рагнар начал ворчать уже день на третий. Нам уже два или три раза подавали знак из нашего шалаша на холме о том, что мимо идут корабли, но Эстейн всякий раз говорил, что время для битвы еще не пришло. Рагнар каждое утро начинал с того, что уверенно заявлял, будто его меч чует близкую битву, и каждый вечер ложился спать, говоря, что Эстейн стал заметно трусливее с тех пор, как пришел из последнего похода. И даже начинал гадать о том, что же его там так напугало, что он стал таким осторожным. Я предлагал нам пойти и спросить у Эстейна, почему мы так медлим, однако Рагнар отвечал, что и так знает ответ: мы еще не готовы, время еще не пришло.

А потом Рагнар сошелся с Токе. Как-то раз сын ярла, который обходился уже без тугой повязки на груди, позвал нас с братом к себе на корабль. Я не пошел, потому как в то время мы с Асгримом бились тупыми мечами между камней и досок. А Рагнар пойти согласился, потому как упражняться он уже устал, а спать идти еще не хотел. Вернувшись в тот вечер, он сказал мне, что Токе не такой уж и придурок. На следующий вечер, снова вернувшись с «Сына бури», Рагнар сказал, что если бы не спесь, с Токе можно было бы ладить. На третий вечер, едва откинув полог нашей палатки, Рагнар сказал:

– Пусть Токе и надменен, но он сын ярла. И умение повелевать у него в крови.

Я рассмеялся:

– Похоже, он тебя покорил. Если бы ты был девицей, он мог бы уже засылать сватов.

Но Рагнар не улыбнулся:

– Посмотри на нас с Токе. Ведь мы очень похожи. Мы оба хороших кровей, и нам по праву надлежит быть вождями на наших кораблях. Вместо этого мы с тобой во всем слушаемся Эстейна, а у Токе есть Асбьёрн Серый Коготь, который тоже охотнее указывает, чем молчит.

– А что бы ты делал на месте Эстейна? – спросил я, позевывая и показывая, что этот разговор меня не особо волнует.

– Я бы построил наши корабли в ряд через поприще один от другого. И, как гребнем вычесывают вшей, прочесал бы весь Большой Бельт за три дня. А затем пошел бы на запад. Там, у Еллинге, наверняка можно захватить у свеев один или два корабля.

– А если ты со своим гребнем наткнешься на дюжину вражьих кораблей? Что делать тогда?

– Встретил бы дюжину – отошел бы. Встретил бы четыре – принял бы бой. – Похоже было, что Рагнар уже все не раз обдумал. – Но это было бы лучше, чем сидеть здесь сложа руки и ждать невесть чего.

– Но мы же не сидим сложа руки, у меня все тело болит от наших упражнений! – Я видел, что Рагнар теперь думает только о мести, и хотел его успокоить. – Мы будем лучше готовы к бою, когда придет время встретиться со свеями.

– Если оно придет! – Рагнар наклонился к моему уху и тихо спросил. – А ты не думал, что все это неспроста?

Видно, в моих глазах он не увидел понимания, потому объяснил:

– Ярл хочет сохранить корабли. Он разослал их по уединенным местам и спрятал вместо того, чтобы присоединиться к Вилобородому. Когда свеи и конунг сразятся, то кто бы ни выиграл, у Паллига останутся корабли, чтобы присоединиться к победителю.

– Это тебе Токе рассказал? – спросил я, нахмурившись, потому что о том же только сегодня мы спорили с Асгримом.

– Нет, я сам догадался, когда увидел, что мы тут сидим без дела, пока свеи грабят наши земли. Может, и нашу усадьбу уже снова ограбили.

– Знаешь, Асгрим тоже так считает, – сказал я честно. – Но я уверен, что Эстейн сказал бы нам двоим, если бы дело обстояло так. Он знает нас с тех пор, как мы сосали молоко. Станет ли он нас обманывать?

– А ты не думаешь, что он метит на место отца? – тихо спросил Рагнар. – И мы ему здорово мешаем стать большим хёвдингом.

– Завтра я пойду к Эстейну и постараюсь у него что-нибудь выведать. – Я лег на землю и завернулся в шерстяной плащ.

Наутро я пришел к Эстейну, который сидел в шалаше на вершине холма, смотрел на море вокруг нас, жевал солонину и запивал ее прокисшим пивом. Увидев меня, он улыбнулся:

– Ты снова пришел за наукой, Сигурд Харальдсон? Так и вижу вопрос, что свербит у тебя на языке.

– Ты угадал, Эстейн Синий Змей, как всегда, угадал.

Я сел рядом. И Эстейн налил мне пива из меха в кожаную кружку, которую он вынул откуда-то из-под доски, служившей ему столом.

– Выпей пива, Сигурд, потому что тяжело задавать непростые вопросы, когда в глотке пересохло.

Я плеснул пива на песок, отдавая жертву богам, выпил два глотка, поставил кружку на стол и начал:

– Скажи, Эстейн, как долго мы будем пропускать корабли, плывущие мимо и прятаться среди дюн?

– Что ж, такого вопроса я ждал. Но прежде чем ответить на него, дай мне и тебя самого спросить. – Эстейн был уверен в себе и невозмутим.

Я кивнул, и он спросил:

– Ты боишься своей первой морской битвы?

Я намеревался ответить, что, как и всякий бывалый воин, я в нетерпении, когда же снова услышу звон мечей и треск щитов. Однако я бросил взгляд на его лицо в мелких морщинах у глаз и с полудюжиной побелевших шрамов, посмотрел вокруг нас на белый песок дюн, редкие кусты травы, темно-синее море, вспыхивавшее, как серебро, в лучах поднимающегося в голубом небе солнца.