Сигом и Диктатор - [9]

— Побудьте пару дней со мной — и узнаете.

— У меня нет времени — я выполняю приказ Диктатора: готовлюсь к завоеванию мира.

— Его уже завоевывали много раз — и всегда с одним результатом. Неужели вы не знаете об этом из книг?

— Мне разрешено читать лишь определенные книги. Там этого не было.

Профессор поднял голову и долгим взглядом посмотрел в глаза сигому:

— А вы сделайте то же, что и люди, — переступите запрет!

— Ты отлично выглядишь, — сказал Диктатор, отметив, что кожа сигома чуть мерцает, отдавая в пространство избыточную энергию. — Что служило тебе пищей эти полтора месяца? Животные или люди?

— Ни то, ни другое. Я переделал у себя систему питания и создал энергетические батареи и аккумуляторы. Теперь, как и сигомы других фирм, питаюсь энергией, рассеянной в пространстве: солнечным светом, космическими лучами. Мне никого не надо убивать, чтобы насытиться, а энергии у меня всегда вдоволь.

— Ты становишься самостоятельным, — почти спокойно произнес Диктатор, но его пальцы, стиснувшие подлокотники кресла, внезапно побелели. — А удалось ли тебе главное — убедить людей вступать в твои легионы? Для начала ты мог использовать компанию подростков, которым помог осуществить желание — получить автомобиль.

— Это невозможно.

— Их все-таки выследила полиция?

— Нет. Они сами перебили друг друга в борьбе за то, что отняли у другого.

— Жаль. А иные люди?

— Я говорил Со многими, но каждый из них завоевывает свой мир, и никто не хочет погибать в войне.

Пальцы Диктатора забарабанили по столу.

— Рабы! Стадо! Но я предвидел это. У меня готов другой план. Ты проберешься в склад, похитишь из контейнера водородную бомбу и сбросишь ее, куда я укажу. Начнется война, мобилизация — и мы будем иметь армию.

— Не хотят добром, погоним силой? — спросил сигом, и его голос показался Диктатору незнакомым.

— Мы вторгнемся в соседние страны — и колесо закрутится. А там все дело в том, чтобы выиграть войну. Тогда мы начнем строить…

— Лагеря смерти? — перебил его сигом. — Это уже было. И все знают, чем кончилось.

— Откуда тебе известно?

— Из книг.

— Но второй закон Программы запрещает посещение библиотеки.

— Ты мне дал разум. О какой же программе говоришь? Разум — это и есть программа.

Диктатор укоризненно покачал головой. Его белокурые волосы упали на лоб, из-за них, как из-за кустов, смотрели подстерегающие голубые глаза.

— Что я слышу? Ты повторяешь пустые слова?

— Можно применять разные слова. Но понятия «добро» и «зло», «гуманность» и «негуманность» точно соответствуют понятиям «разумно» и «неразумно». Это очень простая истина, но я рад, что наконец-то ее понял.

— И что ты еще понял? — спросил Диктатор, чувствуя, как в нем зарождается стон, растет, подступает к горлу. «Только бы не прорвался наружу», — подумал он и выдвинул ящик стола, в котором блеснул пистолет.

— У тебя дрожат губы, — изумленно сказал сигом, делая шаг к нему. Неужели ты испытываешь страх?

Диктатор скользнул взглядом по портретам предков, по суровым надменным лицам завоевателей, и вдруг ему показалось, что и у них дрожат губы.

— И еще я понял, что если наши несчастья, ограниченность, смерть определены программой, — невозмутимо продолжал сигом, — то враг — тот, кто создал нас именно такими. Надо самим менять программу. И самим создавать себя.

Ящик стола выдвинулся с легким скрипом. Рука привычно сжала пистолет…

— И нам больше не нужен Диктатор, — заключил сигом.

Ударил выстрел.

…Несколько секунд сигом стоял над трупом, размышляя. Наконец сказал:

— Это разумно.