Сигнальный экземпляр - [22]

Они хрипло рассмеялись.

Я застыл, понимая, что если выдам себя, стану первой жертвой этих убийц. И не последней… Надо было дождаться, пока они уйдут, а потом скорее спускаться и предупредить всех. Подумать только, если бы я не задержался, мы бы даже не догадывались о нависшей над нами опасности!

Наивно было полагать, что мы здесь одни…

Двое продолжали шептаться, сопровождая разговор жестами, — явно строили план захвата новоприбывших жертв. Господи, ушли бы поскорее… Я уставился в камень и постарался не думать ни о чём, но тут в голову снова полезла мысль, что я даже не знаю своего имени. Проклиная всё на свете, я периодически косился на тех двоих, которые словно приросли к месту.

А потом я чихнул.

Дальнейшее происходило с удивительной быстротой, словно бы нажали кнопку перемотки. Большую часть происходящего я осознавал плохо. Сердце неистово билось в груди, из горла вырывались какие-то хрипы.

Передать удивление тех двоих невозможно — они словно окаменели. В первые секунды — потом, конечно, набросились на меня, причём настолько беззвучно и слаженно, словно делали так уже не раз. В чём я перестал сомневаться, когда на моей шее сомкнулись крепкие пальцы одного, а в живот стал нещадно бить другой. Небо над моей головой начало окрашиваться в чёрный цвет, и я почти уплыл в темноту, но тут перед глазами снова замелькали разные картинки из моей жизни, и я понял, что не могу так поступить. Не могу бросить ребят. Не могу предать их и подставить под удар. Кем бы мы ни были, мы связаны, и предательство не про нас.

Я просто не мог позволить им пострадать от рук этих ублюдков.

Вслепую я нашарил рукой камень, надо сказать, очень удачно подвернувшийся, и со всей силы опустил его на голову душившего. На счастье, попал прямо в цель, ибо хватка на моей шее значительно ослабла. Темнота перед глазами постепенно начала отступать, но тут меня потащили за ноги, и сердце у меня заледенело — я понял, что меня тащат к краю скалы. И, конечно, не к тому краю, где моё тело сразу же увидят ребята и запаникуют. Зрение окончательно вернулось, и я увидел, что один из них стоит на коленях, закрыв лицо ладонями, сквозь которые просачивалась кровь. Уж не глаз ли я ему выбил тем потрясающим камнем? Меня пронзила настолько сильная злоба, что всё остальное перестало существовать.

Я немыслимо забрыкался и смог вырваться из цепких лап второго. И очень вовремя — мы были уже на краю. Что должно было произойти дальше, думаю, оба из нас поняли в тот же миг. Направив всю свою ярость против него, я изо всех толкнул вмиг ставшего испуганным парня в бездну. Он был выше меня, и, наверное, сильнее, но в ту минуту против меня ему было не выстоять. Момент, когда он падал за край, растянулся до бесконечности. Только что всё происходило с немыслимой быстротой — и вот пошёл обратный процесс. Когда он всё-таки исчез, я подошёл к краю скалы и посмотрел вниз.

От него мало что осталось.

С удовлетворением я повернулся к первому парню. Как я и подумал, я выбил ему глаз, и теперь его окровавленное лицо, обращённое ко мне, выглядело настолько жалко, что я со злостью усмехнулся. На самом деле инстинкт самосохранения и самозащита превратили меня в какую-то дикую смесь ненависти, злобы и силы. На какое-то время.

— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт, — прошептал он.

— Ты тоже, — кивнул я. Потом подобрал тот самый камень и закончил с ним. Он даже не сопротивлялся, что меня немного удивило.

Обернувшись, я увидел валяющийся неподалёку револьвер. И они собирались втихую ночью подкрасться и застрелить кого-нибудь из нас, чёртовы ублюдки!

Револьвер оказался ржавым и незаряженным.

Это немного не вязалось с образом кровожадных и хладнокровных убийц, от которых я спас остальных, но мне было всё равно. Впервые за последние годы я ощущал невероятный душевный подъём. Я праздновал победу. Свою победу. Настоящую.

Я был героем. Спасителем. Это было великолепно.

Я упивался произошедшим.

Начисто забыв о страхе, я решительно стал спускаться к остальным.

Представляя, как я расскажу им о том, что спас их (и что при этом было двое на одного), я нащупывал ногами наиболее безопасные выступы и слишком уж воодушевлённо переступал с одного на другой.

А потом нога моя соскользнула, и от мгновенного страха я не сумел удержать равновесие.

Издав свой предсмертный вопль, я полетел со скал в туманное небытие.

Те секунды, что я летел вниз, были самыми страшными в моей жизни. Я уже успел убедить себя в том, что меня постигнет участь первого убитого мной, когда почувствовал удар и сгущающуюся вокруг меня тьму. Хотя… То была не тьма, а вода. И не просто вода, а вода, которой я в жизни не чувствовал и не видел. Прозрачная, с голубоватым оттенком, мягкая… В противовес нашей бесконечно мутной, отдающей падалью жидкости, которую в нашем мире также именовали водой. Меня настолько восхитило это чудо природы и то, что я не превратился в кучу мяса и костей, а очень удачно рухнул прямо в воду, что я даже забыл о том, что неплохо было бы вынырнуть на воздух. Вспомнил, когда ощутил резь в лёгких.

Вынырнув, я почувствовал непривычную невесомость внутри. Воздух был настолько чистым и богатым кислородом, что в это даже не верилось. Никогда в жизни мне не дышалось так легко. А потом я увидел то, что ещё в детстве сводило меня с ума, когда я смотрел фотографии из прошлого. Это было невероятно.