Сидоровы Центурии - [36]

Павлов не был знатоком священного писания, но у него на работе (в Главлите) существовала подборка текстов наиболее часто употребляемых современными авторами сравнений, которые считались контрреволюционными аллюзиями. Аллюзии цензорам надлежало безжалостно искоренять, а авторов, увлекающихся религиозными идеями, строго предупреждать.

— Так ты меня слушал, негодник! — возмутился Терехов.

Павлов извинился и вкратце объяснил другу, почему вынужден был приехать к нему на работу. А потом он поздравил его с днем рождения и преподнес ему в подарок академическую шапочку из черного бархата и черные сатиновые трусы. На первом предмете белой краской было написано "Академия наук СССР", а на втором — "Действительный член".

— Пусть всегда будет впору! — напутствовал он друга, развеселившегося при виде оригинального подарка с намеком не только на академическую карьеру. Друзья еще немного поговорили о разных пустяках, и Терехов предложил Павлову подбросить его на своем "Москвиче" до Ярославского вокзала.

Расстояние от университета до вокзала они преодолели за 1 час. Приехали бы раньше, да Терехов машину остановил, когда услышал от Павлова, каким странным происшествием завершилась его случайная встреча со знакомой из старинного русского города Смоленска. Он попросил Павлова еще раз описать "летающую тарелку", которая оказалась у него на пути, а потом, порывшись в своем портфеле, достал американский научный журнал, полистал и нашел страницу с фотографией фрагмента наскальных рисунков, обнаруженных международной археологической экспедицией в пещере на юге Франции. Павлов заинтересовался. Какой-то древний художник изобразил на стене пещеры продолговатый предмет овальной формы, а возле него трех человечков. На головах у двух человечков, которые были изображены стоящими, можно было различить подобие шлемов с антеннами-усиками. Третий человечек был изображен лежащим со сложенными на груди руками.

— Что бы это значило? — спросил Павлов, возвращая журнал.

— Предположительно — палеоконтакт, то есть состоявшаяся в незапамятные времена встреча землян с представителями иных миров, возможно, тех самых, которые впоследствии в сознании первобытных людей трансформировались в олимпийских и прочих богов, — ответил Терехов.

— Что еще есть новенькое на эту тему? — поинтересовался Павлов, который за много лет дружбы с любознательным Тереховым привык к тому, что тот при каждой встрече угощает его солянкой из интересных научных фактов и исторических анекдотов.

— Твои лучшие друзья-геологи при прокладывании шурфа в породе бурого угля на берегу реки Ангара нашли артефакт: предмет, похожий на золотой медальон. Вскрыли, а в нем пластинка размером с пятикопеечную монету из кристаллического вещества серого цвета. Находку исследовали на химический состав и передали археологам. Они в шоке! — поделился с ним информацией Терехов.

— Не бери в голову, — посоветовал Павлов, — вполне возможно, что в результате какого-то землетрясения слои почвы перемешались.

— Возможно, ты прав, — сказал Терехов, трогаясь с места, — но что-то уж больно часто в последнее время появляются такие находки. То нити из золота, то болты и гайки из нержавейки, то оплавленные, как после ядерного взрыва, горные породы.

Потом их разговор перешел на другую тему. Друзья обсудили премьеру мюзикла "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты" композитора Рыбникова, на которой недавно побывали. Только они успели обменяться своими впечатлениями об игре актеров, как подъехали к Ярославскому вокзалу. Там друзья расстались.

Павлов забрал из багажника свою дорожную сумку и направился к месту встречи с помощником тов. Афанасьева. Они тепло поздоровались. Игорь Иванович передал Павлову документы на командировку и конверт с начисленной бухгалтерией по высшему разряду суммой командировочных расходов.

Долго не задерживаясь, Павлов попрощался с любезным Игорем Ивановичем и быстрым шагом пошел к 1-й платформе, с которой, как уже начала объявлять по громкоговорителю дежурная, через 25 минут должен был отправиться скорый поезд сообщением "Москва-Новосибирск". Вначале, как было условлено, Павлов подошел ко 2-му вагону, поздоровался с проводницей, назвал свою фамилию и попросил пропустить его к начальнику поезда тов. Фролову. Проводница понимающе кивнула головой, и Павлов зашел в вагон.

Двери во II купе вагона класса СВ были открыты, и Павлов, заглянув внутрь, увидел пожилого лысого мужчину в синей форме железнодорожника, поздоровался и представился. Тов. Фролов, а это был именно он, предложил Павлову присесть и сразу же поинтересовался, ездил ли он когда-нибудь на поезде "Москва-Новосибирск". Павлов ответил, что до сих пор не доводилось, однако, он надеется, что едет в Новосибирск железнодорожным путем не в последний раз. Тов. Фролов заулыбался и вручил ему билет в 6-й вагон на 15-е место. А потом попросил его пройти по проходу в 5-е купе, где его, оказывается, "кое-кто с нетерпением ждет".

Этим "кое-кто", как догадался Павлов, был старший лейтенант госбезопасности Оленина Светлана Викторовна. Разумеется, не в мундире и при погонах, и даже не в шикарном шелковом платье, в котором она вчера предстала перед ним на Патриарших прудах, а в спортивном костюме неизвестной Павлову торговой марки. Плотно облегающая ткань подчеркивала изящные формы: длинные ноги, узкую талию и маленькую волнующую грудь. В купе Оленина была одна, но спрашивать ее о том, будет ли с ней попутчик, Павлов, конечно, не стал, чтобы не выглядеть бестактным.