Сидни Шелдон. Интриганка-2 - [66]

– С такими друзьями и врагов не надо, – проворчал Гейб.

Они заплатили полную сумму.

К концу первого года существования «Феникс» был в дефиците на семьсот тысяч рандов. Они построили тридцать простых сборных типовых домиков с канализацией и электричеством, но не продали ни одного. Гейб страшно похудел и начал курить. Диа, имевший одного ребенка дома, а второго – на подходе, не терял оптимизма:

– Они продадутся. Я над этим работаю. Дай мне время…

Гейб выработал финансовую модель совместного владения, которую могли бы позволить себе большинство семейств из трущоб. Проблема заключалась в том, что ему никто не верил.

– Да пойми же, – втолковывал Диа, – белые несколько веков обманывали черных. Многие считают, что именно белые доктора принесли сюда ВИЧ.

– Но это чистый бред!

– А они так не думают. Уверены, что ты пытаешься украсть их деньги. Сама мысль о том, что они могут позволить себе дом, настоящий дом с канализацией и крышей, которая не протекает, совершенно им чужда. С таким успехом можешь пообещать им средство для вечной жизни или способ превращать конский навоз в золото.

– И что же нам делать?

– Тебе – ничего. Уезжай на несколько недель. Отдохни. Покажи своим полькам для разнообразия хоть что-то новенькое, кроме потолка твоей спальни.

– Ни за что, – покачал головой Гейб. – Я не могу бросить бизнес. Не сейчас.

– Я не прошу. Я приказываю! – рявкнул Диа. – Отвали! Я знаю, что делаю.

Две недели Гейб провел в курортном городке Мюзенберге, вместе с некоей девицей по имени Ленка. Когда-то поле яростной битвы между бурами и англичанами, Мюзенберг теперь был популярным курортом для зажиточных кейптаунцев: африканский вариант американского Хэмптонса.

– Класс! – выдохнула Ленка, когда они гуляли по променаду, по одну сторону которого выстроились викторианские особняки. – Класс! – восхитилась она, оглядывая широкие песчаные пляжи и бирюзовую воду Фолс-Бэй. – Класс! – радостно завопила она, когда к Гейбу на пляже подбежал щенок спаниеля и проворно надул на его пляжные шлепанцы.

Через два дня Гейб уже лез на стену. Если он снова услышит очередное «класс!», пойдет и повесится на гостиничных простынях.

Никогда, никогда больше он не поедет отдыхать с девушкой, чей ай-кью – ниже плинтуса. Даже если она похожа на Жизель.

В Мюзенберге было ужасно скучно. Смертельно скучно. Но будь он даже одним из семи чудес света, Гейб все равно возненавидел бы его. Потому что мыслями был в Пайнтауне.

Вернувшись в Кейптаун, он сразу помчался в офис. Бедняга так не нервничал с того дня, когда стоял перед судьей в ожидании приговора.

– Ну? – задыхаясь, спросил он Диа. – Что-то сдвинулось с места?

– Чуть-чуть.

Сердце Гейба упало.

Чуть-чуть? Им нужно все. Нужно, черт возьми, чудо. Придется отказаться от квартирки, перебраться назад, на Кеннеди-роуд. Или пора вернуться домой? Признать поражение и уплыть обратно, в Шотландию? Работы в доках, конечно, нет, но может быть…

– Все продано.

До Гейба не сразу дошел смысл его слов.

– Но я не… не… не… но…

– Знаешь, после двухнедельной разлуки я совсем забыл, как ты бываешь красноречив, – съязвил Диа.

– Ты… но… сразу все?

– Абсолютно все.

– Но как?

– Вера, друг мой. Вера.

Гейб молча смотрел на друга.

– Я отправился к пастору своей старой церкви и спросил, не позволит ли он мне выступить перед паствой, – объяснил Диа. – Сначала он отнекивался, но я его убедил. На церковные собрания обычно приходит куча народа.

– И что ты сказал?

– То же самое, что говоришь ты, но на их языке. Описал свое детство. Вспомнил детей, погибших из-за невыносимых жилищных условий. Отсутствия канализации. Попытался дать им понять, что рос там, где они сейчас живут. Что я – один из них. Люди начали задавать вопросы. Потом все пошло как по маслу. Я объяснил им твои расчеты, планы финансирования. Последний дом был продан три дня назад. Но я решил не сообщать тебе сразу. Не хотел портить твой отдых с прелестной Ленкой.

Гейб подумал о последних кошмарных днях в Мюзенберге и покачал головой. Неизвестно, то ли плакать, то ли смеяться.

– Так и будешь молчать?

Шагнув к Диа, Гейб заключил его в медвежьи объятия и с радостными воплями стал кружить по комнате.

– Класс! – рассмеялся он. – Диа Гали, ты чертовски классный парень!

Глава 20

Рассвет нового тысячелетия ознаменовал период огромных перемен в деловом мире. Компании, ранее считавшиеся несокрушимыми гигантами, стали рушиться, буквально задавленные маленькими, но процветающими доткомами. Большой игрой по-прежнему руководила алчность. Только правила игры изменились.

Восьмого апреля тысяча девятьсот девяносто девятого года бывший продавец хозяйственных товаров Крейг Уинн стал миллиардером… на день-другой. Когда он выбросил на рынок акции созданной три года назад интернет-компании «Вэлью Америка», цена мгновенно подскочила с двадцати трех долларов за акцию почти до семидесяти пяти, прежде чем окончательно установиться на пятидесяти пяти. В ту ночь сорокапятилетний Уинн лег спать, разбогатев на два с половиной миллиарда (правда, только на бумаге). Неплохо для компании, которая ранее никогда не приносила прибылей.

Вот только в течение года цена акции упала до двух долларов. Больше половины служащих «Вэлью Америка» были уволены, а инвесторы потеряли миллионы. В августе двухтысячного года компания была объявлена банкротом.