Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы - [12]
Почему же за ним установили наблюдение?
Вряд ли Рейли приехал бы в Петербург под своей фамилией, если бы действительно был замешан в каких-то явных шпионских операциях против России в Порт-Артуре. Но за ним на всякий случай все-таки решили последить — ведь Рейли появился в русской столице в очень бурное время.
Совсем недавно в Петербурге случилось Кровавое воскресенье — 9 января солдаты расстреляли демонстрацию рабочих, которая шла к царю в Зимний дворец с петицией удовлетворить «народные нужды». В России назревала революция, и прибывающие иностранцы вызывали повышенное внимание полиции и «охранки» — мало ли, для чего они приезжают и что с собой привозят, и с кем общаются. Да и волна шпиономании, порожденная войной с Японией, не шла на спад.
Газета «Русское слово» как-то поместила ехидную заметку под заголовком «Японский шпион». «Внимая ужасам войны, — писала она, — обыватель стал ловить японцев-шпионов. Охотнее этому занятию отдаются на наших окраинах и в дачных местностях. С открытием дачного сезона добровольцы из публики уже наловили такое количество шпионов, что заглазно хватило бы и на две Японии».
Стоит добавить, что в шпионстве подозревали не только людей с характерными внешними признаками уроженцев Азии, но часто и иностранцев вообще.
В справке на Рейли верно указывалось, что «великобританский подданный» занимался комиссионерством. Действительно, он, в частности, представлял в России интересы одной из крупнейших в мире судостроительных компаний, германской «Блом унд Фосс», основанной в 1877 году. На ее верфях строили корабли, аэропланы-амфибии, подводные лодки. И в этой области Рейли без дела долго сидеть не приходилось.
В начале XX века на военных флотах мира происходили большие изменения. Ведущие морские державы захватила так называемая «дредноутная лихорадка», которая началась после того, как в 1906 году англичане ввели в строй новый линкор «Дредноут» (в переводе «Неустрашимый»). Это был первый в мире корабль с паротурбинной силовой установкой, работавшей на мазуте, и орудиями только большого калибра (десять 12-дюймовых, то есть 305 мм). По тем временам он отличался высокой скоростью (21 узел) и большой огневой мощью.
Новый линкор стал родоначальником целого класса похожих кораблей, которых так и назвали — дредноутами. В гонку по их строительству вступили, прежде всего, Англия и Германия, которые рассматривали друг друга как наиболее вероятных противников в будущей войне. Англичане вскоре объявили, что на закладку каждого нового германского дредноута они ответят двумя.
Включились в гонку и другие страны — Австро-Венгрия, США, Италия, Франция, Япония. Она привела к тому, что всего за три-четыре года дредноуты серьезно устарели, а к началу Первой мировой войны на смену им пришли «сверхдредноуты» — линкоры с орудиями калибром в 13,5 (343 мм), 14 (355 мм), 15 (381 мм) и даже 16 дюймов (406 мм).
Россия тоже не осталась в стороне. В июне 1909 года она заложила сразу четыре дредноута на Балтике, строительство каждого из которых длилось очень долго — в среднем пять с половиной лет. Эти корабли — «Гангут», «Севастополь», «Полтава» и «Петропавловск» — вошли в строй уже после начала войны. В 1911 году были заложены еще три дредноута на Черном море — «Императрица Мария», «Императрица Екатерина Великая» (введены в строй в 1915 году), «Император Александр III» (введен в строй в 1917 году).
Русский флот, восстанавливающийся после разгрома в войне с Японией, нуждался в современном оборудовании, которое зачастую не имели возможности производить заводы в самой России. Многое заказывалось за границей — в частности, как в Англии, так и в Германии, у того же концерна «Блом унд Фосс». Разумеется, немцы передавали в Россию не только готовые изделия, но и чертежи, различную техническую документацию, инструкции по эксплуатации. И многое из этого проходило через руки Рейли. Он получал неплохие комиссионные за размещение заказов на русских заводах. Заодно завязывал нужные знакомства.
Тут, конечно, было где разгуляться — как бизнесмену, так и разведчику.
Пробыв некоторое время в русской столице, Рейли уехал по делам в Европу, а затем вернулся в Петербург. И снова попал под наблюдение. На этот раз следили за ним довольно долго — 18 дней подряд. Ежедневно филеры Петербургского охранного отделения составляли подробные отчеты, куда и когда ходил их подопечный и с кем он встречался.
В ГАРФ сохранились две папки с этими отчетами — «Справки по делу Рейллэ, кл[ичка] “Комиссионер”» и «Сведения по делу Рейллэ, кл[ичка] “Комиссионер”». Наблюдали за Рейли с 11(24) сентября 1905 года и делали это очень тщательно, буквально по минутам отслеживая, куда он пошел, в какой подъезд заходил и на какой этаж поднимался, сколько времени находился дома или в гостях, с кем встречался и сколько времени продолжалась эта встреча и т. д. Например, из донесения филеров от 12(25) сентября, мы узнаем, что «Комиссионер», проживающий на Казанской улице, 2, вышел из дома в 5 часов 30 минут вечера, пошел по Невскому проспекту, зашел в парикмахерскую в доме 24, где пробыл 20 минут. Потом сел на извозчика и поехал к дому 55 по тому же Невскому. Зашел в подъезд, вышел из него через 10 минут, поехал на извозчике в гостиницу «Европейская», где пробыл 1 час 20 минут. Потом возвратился домой и больше, доносили филеры, «выхода его не видели».
