Сидеть и смотреть - [3]
Велосипедов было восемь, а стало пять.
Вместо молодых людей теперь на скамеечке сидит дама в строгом черном брючном костюме. Она курит неаккуратно самоскрученную самокрутку.
По улице Санто Доминго спустились две подряд полицейских машины.
Дама в строгом костюме докурила свою неаккуратную самокрутку и ушла по направлению к Королевскому дворцу.
Со стороны Королевского дворца кто-то истошно орет: вива, вива.
Еще один велосипед был отвязан от столбика. На нем уехала девушка в салатовом шарфике. Но велосипедов по-прежнему пять. Значит, один из них недавно появился – незаметно, тихонечко.
Мимо едет человек на сигвее и тащит за собой еще один сигвей.
Человек прислонил один из сигвеев к скамеечке и учит девушку ездить на сигвее, используя для обучения второй сигвей. Девушка робко едет, делает небольшой робкий круг и останавливается.
К посетителям таверны Басарри подходит нищенствующий человек и получает от них несколько монет. Нищенствующий человек отходит от посетителей таверны Басарри, достает из кармана кошелек, кладет в него полученные от посетителей таверны Басарри монеты, подходит к клумбе-тумбе, достает оттуда сигаретную пачку, убеждается в отсутствии в пачке сигарет, бросает пачку обратно в тумбу и некоторое время стоит и неподвижно смотрит в сторону Королевского дворца.
На скамеечке рядом сидит женщина с пакетом универмага El Corte Ingles и грызет семечки, складывая шелуху в сумочку.
За столиком соседнего кафе (названия не видно) сидит большая группа чрезвычайно шумных испаноязычных людей.
На скамеечку, совсем рядом, села женщина с зеленой сумкой. Прежде, чем сесть, она жестами и мычанием попросила разрешения, и в ответ на разрешающий кивок сказала «мерси». Она сидела не больше минуты, рядом появилась женщина без особых отличий от других женщин и толстенькая девушка с фотоаппаратом-зеркалкой, они обратились к женщине с зеленой сумкой по-русски, что-то типа «ну что, догнала», и они втроем ушли куда-то в сторону площади Изабеллы II.
Женщину, грызущую семечки, тоже можно было заподозрить в русскоязычности, но к ней подсела девушка в белой рубашке, и они заговорили по-испански. Любовь к семечкам объединяет разные народы.
Человек в очень красивых коричневых ботинках не исчез с площади. Теперь он сидит на соседней скамейке и разговаривает с женщиной в красной рубашке.
Мимо прошел человек с контрабасом в футляре и исчез в недрах Королевского театра. На его футболке изображена обезьяна в парадном военном мундире с эполетами и орденами. Потом вернулся и вместе с другим человеком выгрузил из белого микроавтобуса еще два контрабаса и оттащил их в глубины Королевского театра.
По улице Аррьета проехал черный мерседес представительского класса.
Пятиэтажный дом на улице Аррьета напротив отеля «Опера» (кажется, жилой) построен неизвестно из чего. Кажется, что из медных листов, такой странный цвет и странная поверхность. Скорее всего, это просто такая штукатурка.
Белый мини-грузовичок очень неудачно припарковался, перегородив прекрасный вид на поднимающуюся вверх (или можно еще сказать, спускающуюся вниз) улицу Санто Доминго.
К сидящим рядом на скамеечке женщине с семечками и девушке в белой рубашке вдруг подошел непонятно откуда взявшийся суровый лысый человек в оранжевом галстуке и очень тепло их приветствовал.
Подошел неплохо одетый нищенствующий человек и попросил денег «для поесть». В ответ на предоставление денег тепло благодарил, жал руку. Как, говорит, дела, сеньор, дела нормально, грасиас, сеньор, грасиас, грасиас, де нада.
Как-то вдруг тихо стало на «площади». Даже очередной 25-й автобус урчит приглушенно.
Тишина ушла быстро: шумные испаноговорящие люди в соседнем кафе породили взрыв хохота. И дико взревел 25-й автобус.
Рядом на скамеечку села женщина, одетая с претензией на что-то. Она появилась в короткий промежуток отсутствия с целью посещения туалета таверны Басарри, и она села именно на то место, с которого велось наблюдение, хотя она могла бы сесть на другую часть скамейки или вовсе на другую скамейку, но она села именно на место наблюдения, скорее бы она ушла.
Как же шумят шумные испаноговорящие люди в соседнем кафе.
Четыре часа миновало. Или минуло. Или просто прошло. Сначала, в первые примерно полчаса, был ужас от перспективы сидения на одном месте в течение шести или семи часов. А сейчас ничего, ничего. Даже хорошо.
Место хорошее. Хорошая улица Филиппа V, хорошая улица Аррьета, и улица Санто Доминго тоже очень хорошая. Автобусы 25, синие, и двухэтажные туристические, красные, тоже хорошие. И вообще, все окружающее производит в целом хорошее впечатление. Если бы еще женщина, одетая с претензией на что-то, не заняла место наблюдения, было бы совсем хорошо.
Женщина, одетая с претензией на что-то, достала телефон, заговорила и оказалась итальянкой.
Пять вечера, люди на «площади» практически отсутствуют, если не считать итальянки и человека в очень красивых коричневых ботинках, который курит у служебного входа в Королевский театр.
И еще иногда проносится мимо на своем сигвее инструктор по сигвейскому вождению.
Из недр Королевского театра вынырнул высокий человек в официальном костюме, подошел к итальянке, тепло ее приветствовал и представил ее человеку в очень красивых коричневых ботинках.
Дмитрий Данилов – драматург («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), прозаик («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение»), поэт. Лауреат многих премий. За кажущейся простотой его текстов прячется философия тонко чувствующего и всё подмечающего человека, а в описаниях повседневной жизни – абсурд нашей действительности. Главный герой новой книги «Саша, привет!» живёт под надзором в ожидании смерти. Что он совершил – тяжёлое преступление или незначительную провинность? И что за текст перед нами – антиутопия или самый реалистичный роман? Содержит нецензурную брань!
«Горизонтальное положение» — новый роман Дмитрия Данилова, чей дар рассказчика поистине уникален, а история, которую он передает, понятна каждому.Кто из нас ни разу не задумывался о том, что он лишний в мире? Проще всего впасть в уныние: для человека с временной регистрацией нет постоянной работы в Москве, но нужно кормить далеких родственников, болит тело и душа, а твои мысли о жизни никому не интересны. Ты — один из миллионов, капля в море, песчинка в пустыне. Взять и принять горизонтальное положение — так ведь проще.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даниловская «феноменологическая проза», написанная как портрет некоего современного русского областного города; сюжет выстраивает процесс проживания автором физиономии и физиологии этого города, стиля его жизни, самого его духа; соответственно, по законам изобретенного Даниловым жанра, здесь не только объект наблюдения и изучения (город), но и субъект (автор); постоянное присутствие в кадре повествователя, придает его повествованию еще и характер исповедальной прозы. Романная мысль выстраивается изнутри авторской рефлексией по поводу процесса вот этого установления своих (в качестве художника) связей с реалиями сегодняшней России.
Антология современной русской прозы, составленная Захаром Прилепиным, — превосходный повод для ревизии достижений отечественной литературы за последние десять лет. В книгу вошли повести и рассказы десяти представителей последней литературной волны, писателей, дебютировавших, получивших премии или иным образом заявивших о себе в 2000-х годах.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Так ли далеки друг от друга четыре стороны света, четыре времени года, четыре стихии? Нужно ли в мире XXI века искать новую систему координат, или она раз и навсегда определена историческим опытом? Меняется ли положение России на культурологической карте планеты? Стартовая точка путешествий автора по двум десяткам стран трех континентов — Чехия. Отсюда, из географического центра Старого Света, он отправляется в поисках ответов в Париж и Стамбул, в Мадрид и Омск, в Амстердам и Киев, в Верону и Калининград; в древние православные монастыри Северной Греции, в египетскую пустыню, в копенгагенский квартал хиппи; спускается в словенские карстовые пещеры, поднимается на воздушном шаре в небо над Прагой.
Эта книга – социальный травелог, то есть попытка описать и объяснить то, что русскому путешественнику кажется непривычным, странным. Почему во Владивостоке не ценят советскую историю? Почему в Лондоне (да, в Лондоне, а не в Амстердаме!) на улицах еще недавно легально продавали наркотики? Почему в Мадриде и Петербурге есть круглосуточная movida, толпа и гульба, а в Москве – нет? Отчего бургомистр Дюссельдорфа не может жить в собственной резиденции? Почему в Таиланде трансвеститы – лучшие друзья детей? Чем, кроме разведения павлинов, занимается российский посол на Украине? И так – о 20 странах и 20 городах в описаниях журналиста, которого в России часто называют «скандальным», хотя скандальность Дмитрия Губина, по его словам, сводится к тому, что он «упорядочивает хаос до уровня смыслов, несмотря на то, что смыслы часто изобличают наготу королей».
Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.
Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.