Сиделка для вампира - [13]
Но я сразу забыла о глупом ведре и потопе, когда увидела того, кто пытался напасть на меня. Водопад золотистых волос ниже попы, карамельная кожа и безумные алые глаза, смотрящие на меня вертикальными зрачками. Я оцепенела под его голодным взглядом, а вот моя волчья сущность пришла в восторг! Дёрнув пушистыми ушками, я не сводила взгляда с замершего вампира, и как только он бросился на меня, перепрыгнула через него и побежала вверх.
Только благодаря своей волчьей половине мне удавалось уворачиваться и уклоняться. Я понимала: раз вампир начал за мной охоту, попадаться ему нельзя! Лучше провести в догонялках всё время, на которое ослабло заклинание, чем валяться с разорванной глоткой.
Перепрыгнув через диван и развернувшись на пятке, помогла себе хвостом вписаться в поворот и бросилась по коридору вперёд. Вампир следовал за мной бесшумно, передвигаясь скользящими скачками. Я только чудом почувствовала его рывок и присев, пропустила золотоволосого над собой, а сама развернулась и побежала в обратную сторону.
Но сколько бы мы не бегали, вампир не уставал, когда я уже сипела загнанной лошадью. В надежде спрятаться, я забежала в свою комнату и захлопнув дверь, сама подпёрла её плечом. Но на меня налетели сзади и крепко прижали к деревянной поверхности. Часто дыша, я пыталась вырваться, но твёрдое тело вампира не позволяло даже шевельнуться.
Прохладная мужская рука легла на мой живот, заставляя крепче прижаться к вампиру. Сухое дыхание коснулось моей обнажённой шеи в месте, где остались два маленьких шрама. Я зажмурилась и застыла, ведь сейчас меня точно будут убивать.
О боги, хоть бы я умерла сразу, чтобы не мучиться. Но всё произошло не так, как я ожидала.
Вампир, не отпуская меня, второй рукой слегка сжал мне подбородок, заставляя наклонить голову к плечу. Боясь разозлить его ещё сильнее, я послушалась. Когда моя шея была полностью открыта, вампир наклонился и дотронулся прохладными губами до моей горячей кожи.
Я вздрогнула, и он ещё сильнее прижал меня к себе, словно я могла вырваться. А потом вампир медленно, с нажимом, провёл кончиком языка по месту своего прошлого укуса и слегка куснул кожу, но не клыками. Это было вовсе не больно, но по моей спине пробежала огненная волна. Я хотела вырваться и сбежать, так как мечтала выжить, а волчья сущность советовала повернуться и самой лизнуть вампира в нос, а потом ещё и куснуть.
Но не успела я разобраться в своих хотелках, как хватка вампира ослабла, и он осел на пол. Тут же отскочив от мужчины на безопасное расстояние, убедилась, что время послабления вышло. Вампир спал глубоким сном. И что тогда это было? Почему он очнулся на неделю раньше, и повторится ли подобный сбой вновь?
Глава 3
Оттащив вампира обратно в его гроб, я ещё долго стояла рядом с ним и наконец поняла, почему со мной в последнее время творилось что-то странное. Заклинание, которое было наложено на вампира, перебросилось и на меня. Видимо из-за того, что благодаря Вязке мы стали с ним практически едины, часть проклятия я взяла на себя, ослабив его на своём «избраннике».
И что получается? Он теперь каждый день будет за мной бегать, пытаясь слопать? Я же сама не выдержу такой жизни и на собственной косе повешусь! Разобраться с проклятием вампира мне может помочь только одно существо в этом замке — Сима. Поэтому я тут же завертела головой в поисках домового. Не найдя его в комнате, призвала волчью сущность и побежала по следу.
Сима нашёлся в библиотеке. Без обиняков я схватила его, чтобы домовой не сбежал, как обычно любил делать. Оскалившись для большего эффекта, прорычала:
— Симочка, сладкий мой. А не пора ли тебе рассказать, кто и за что заколдовал твоего господина?
— Ария, какая муха тебя укусила? — домовой посмотрел на меня скорее с удивлением, нежели с испугом, хотя на последнее я больше рассчитывала.
— Да так. Просто несколько минут назад твой кровосос гонял меня по всему замку в надежде перегрызть мне глотку!
— И ты до сих пор жива?
— А что, было бы лучше, если б умерла? — прорычала я, возмущённо распахнув глаза.
— От господина ещё никому не удавалось сбежать, — домовой оценивающе осмотрел сердитую меня. — Тут два варианта. Или никакой гонки не было, или же мой господин изначально не собирался тебя убивать.
Я нахмурилась и невольно вспомнила, что вампир вытворял, поймав меня. Он ведь легко мог свернуть мне голову или разорвать глотку. Хотя последнее было бы расточительством моей драгоценной и питательной крови. Но он медлил, и зачем ему было заставлять меня прижиматься к нему?
— Но ведь он гонялся за мной почти час! Из-за нашей Вязки заклинание вампира немного ослабло, и теперь он может подниматься не только в ночь кормления. Что мне делать?
— Вязка?! — домовой так закричал, что у меня уши заложило и я разжала пальцы. — Ты сделала с моим господином Вязку?! Ты хоть понимаешь, что наделала?!
— А что я сразу? Он тоже виноват. Вот, твой вампир сам мне это поставил! — я отбросила косу за плечо и продемонстрировала Симе две серебристые точечки. — И я даже не знала про существование такой магии. Мне не говорили об этом.
— Оборотню не рассказали о жизненно важной древней магии предков? — скептически приподнял бровь Сима, а я в ответ фыркнула.
Моя мечта стать Боевым Некромантом. И не важно, что я девушка с блондинистой шевелюрой! Кто сказал, что женщина не может возиться с трупами и убивать чудищ? Всем, кто так считает, лично надаю тумаков! Но вот почему меня никто не предупредил, что придётся сражаться и со своей семьей, да ещё и с собственными чувствами? Красавчик некромант, ставший невольно моим женихом, или вожделенная свобода? Спасти себя или любимого? Да пошло всё ко Тьме. Я выбираю Академию на выживание! Мой мир не принято считать нормальным.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.