Сид и император - [13]

А потом я покинула сон.

* * *

Я очнулась тюремной повозке без окон. Руки были закованы в браслеты-блокираторы Силы. Вот почему мои руки исчезли во сне! Магические потоки были просто перекрыты.

Перед тем, как вытащить из повозки, мне на голову накинули мешок из грубой дерюги, а потом бесцеремонно потащили в камеру, где приковали к стулу. Я была слабее новорожденного ребенка и даже не пыталась сопротивляться. Сказывался откат после ритуала.

Мешок сняли, и я осмотрелась. Своды камеры были исписаны защитными глифами и рунами, блокирующими любую магию. Что ж, Суэрте был прав, не надо давать пустых зароков. Я снова оказалась тут. В третий раз.

Вскоре пожаловал и он. В привычном сером камзоле, с подправленным носом, красивый и очень усталый. Хмурый. Он отодвинул свой стул, тогда как мой был прикручен к полу, и уселся напротив. Помолчал. Я тоже молчала, ожидая, что он скажет. Время от времени сознание отключалось, так хотелось спать. Руки ныли от тупой боли.

Наконец начальник Тайной службы заговорил о деле:

— Госпожа Твигги, вы меня понимаете? Можете говорить?

Я кивнула, и он продолжил.

— Вас обвиняют в применении запрещенной магии и нарушении уложения Вечного Императора Джедии от двухсот седьмого года восшествия на престол. Вы использовали свой дар Целителя, чтобы похищать жизненную энергию. Вы понимаете, насколько все серьезно? — спросил он, почти с сочувствием глядя на меня.

— Надежда — глупое чувство… Так вы говорили, — прошептала я. — Что… еще?

— Уложение не допускает никаких двойных толкований, и наказание самое суровое. Казнь через повешение, а в случае, если есть смягчающие обстоятельства — блокировка силы и исправительные работы.

«Все даже хуже, чем я ожидала».

— Смягчающим обстоятельством в вашем деле выступают два фактора. Первое: вы спасали жизнь пациента. И второе: вы не забирали человеческую жизнь ради этого. Согласитесь, жизнь наследницы значит больше, чем пара цветочков, — продолжил он.

«Ну же! К чему вы ведете?»

— Мы должны знать, были нарушения закона раньше или нет. И это все равно не дает гарантии, что не нарушите позже, — сказал Винсан Суэрте. — Зная вас, я ничего не могу гарантировать.

«Сволочь! Какая же он сволочь! Лучше бы Рейвен его убил». Интересно, а Ингибьорг уже знает, что со мной? Знает, что ее близкий человек арестовал подругу?

Суэрте достал пару артефактов истины. Вероятно… Сейчас я не могла с уверенностью сказать, поскольку Сила была заблокирована.

— Для протокола. Вы раньше нарушали уложение Императора и забирали силу у людей, животных или растений? — спросил он и приготовился записывать.

— Нет… конечно, нет.

— Почему вы нарушили закон?

— Надо было… спасти ее.

Больше вопросов не было. Суэрте вложил мне в руки перо, и я с трудом, не чувствуя онемевших пальцев, вывела под протоколом свою подпись.

— Ваше дело неоднозначное, так что мы пока отложим рассмотрение, — напоследок сказал Суэрте. — В город прибыл Император, и он лично будет рассматривать ваше дело, как только закончится официальная часть с аудиенцией и приемом. Наместник Империи в Энне распорядился об этом. Вы гражданка империи, а не подданная Ламары, так что вас не может судить герцогиня.

Он что, пытается меня утешить? Ничего не понимаю… Сигран не дал скорой расправе состояться.

Сижу, размышляю, баюкаю руки и стараюсь не потерять сознание.

* * *

Потом меня увели вниз, в одну из пустующих камер на нижнем уровне, которая тоже была исписана защитными символами. Настоящий каменный мешок! Ни одного оконца и массивная железная дверь с окошком для охранника.

Меня и так знобило от потери энергии и браслетов, а здесь дрожь пробила с головы до пят. Охранник сжалился и принес ветхое, но хотя бы сухое одеяло, пахнущее затхлостью и казенщиной.

Остальные камеры пустовали, и кроме меня других заключенных не было. Камера для особо опасных преступников-магов — специально для меня. Я горько усмехнулась и рухнула на топчан, с головой укрывшись одеялом.

Мне было плохо, холодно и голодно. Никто так и не догадался накормить меня. Заключенных кормят по расписанию, а сейчас на дворе глубокая ночь…

* * *

Кажется, я снова отключилась, на сей раз провалившись в спасительное забытье без сновидений. Иногда я открывала глаза и всматривалась в темноту.

Дверца в камере лишь однажды открылась, и я поняла, что принесли еду. Но сил не было даже встать. Я поняла, что за дверью кто-то совещается, и опять провалилась в сон. Мне снилось, что у меня нет рук. Они сгнили, и с костей клочьями сходила кожа, как у прокаженной.

Открыв глаза, я не поняла, где нахожусь. Кругом темнота и странные шорохи. Крысы? Они пришли, чтобы глодать мои кости? Я кричала до тех пор, пока не пришла охрана.

— Снимите их с меня! Снимите!!! Мои руки… руки…

Руки для целителя — все. Даже дороже глаз. Можно быть слепым и исцелять, но без рук я никто.

Охранники открыли дверь и зажгли свет. Один навалился на меня, удерживая на месте, а второй защелкнул на ногах такие же блокирующие браслеты, что и на руках, а потом еще и цепь на талии, прицепив другой конец к ножке кровати. Металл обжигал леденящим голодом, отнимая остатки Силы.

— Готово! Теперь не убежит. Пыталась колдовать. Буйная, — сказал чей-то голос. — Почему нам не сказали, что она безумна? Ей нужен душецелитель. Твердит о каких-то крысах…