Сицилийский специалист - [70]

— Он всегда был такой тихий, — сказал Марк. — Никогда не попадал ни в какие передряги.

— Конечно. Но не все такие тихие. Они ждали долго.

— Он ничего не сказал? А священник был?

— Я же говорю тебе: его тело разбросало по всей улице. Его больше нет, и ничто на свете не вернет его, Марк. Пойми.

У Марка было такое чувство, словно ему ампутировали ногу. Нанесли жестокую кровоточащую рану.

— Он не страдал, — произнес он, как бы стремясь убедить самого себя.

— Что ты сказал?

— Он был хорошим человеком. Я сказал, что он не страдал перед смертью.

— Конечно не страдал. Как он мог страдать? Когда тебя разносит на куски, не страдаешь.

— Дон Винченте, извините меня. Я не знаю, что говорю. Вы ведь помните, Паоло растил нас после смерти отца, я тогда был еще мальчишкой. Мне кажется, мне было бы легче, если бы я смог повидать его перед смертью.

— Я это знаю, Марк. Послушай, у меня появилась мысль. Я уже все проверил и, если хочешь, могу устроить тебе поездку на похороны.

— Я должен поехать, что бы ни случилось.

— Ничего не случится. Я разговаривал с одним человеком, и он сказал, что это можно сделать. Похороны задержат до твоего приезда. Ты можешь поехать на один день и тут же вернуться. Тебя там как бы не заметят — это будет перемирие. Кое-кто встретит тебя и будет все время рядом, пока ты не улетишь. Но если ты пробудешь там больше двадцати четырех часов, то обратно тебя привезут в ящике.

— Я полечу первым же самолетом. Большое спасибо вам за все.

— Не стоит, Марк. Ты член моей семьи, и, значит, твой брат тоже. Я должен тебе помочь. Так что я свяжусь с Палермо и дам им знать, что ты летишь. Как ты думаешь, сколько времени тебе понадобится на перелет из того места, где ты сейчас?

— Не знаю. Все зависит от того, когда я сделаю пересадку. Часов семнадцать-восемнадцать, не меньше.

— Тебя будут ждать, — сказал Дон Винченте.

* * *

Час спустя Марк встретил Виктора, прилетевшего самолетом из Антигуа, они разыскали находившуюся при аэропорте гостиницу компании «Говард Джонсон» и устроились в пустом уголке ресторана. Пожатие Виктора было крепким и походка бодрой, но какая-то тень отчаяния проступала под привычным выражением уверенности.

— Черт, как хорошо снова увидеться, Марк.

— Я рад тебя видеть. Ты здорово выглядишь.

— Я так себя и чувствую. — Виктор широко улыбался. Он научился улыбаться, чтобы скрыть скованность и смущение, но улыбка получилась ненастоящей и немного диковатой.

— Хорошо провел время в Антигуа?

— Замечательно. Солнце, море, девушки, выпивка — все, что только пожелаешь, — Говорят, там очень хорошо, — сказал Марк. — Ты здорово загорел. И в самом деле, вся кожа Виктора была покрыта отличным бронзовым загаром, при котором, однако, стали заметнее маленькие бледные шрамы.

— Все время на воздухе, — сказал Виктор. — Там такая жизнь, что забываешь любые неприятности. Я бы сказал, живешь одним днем.

— Хорошо, когда удается так пожить, — сказал Марк. — А как Сальва?

— Веселится вовсю. У этого малого потрясающая жизнеспособность. — Улыбка снова появилась и исчезла, оставив выражение подавленности.

— Да, ты прав, — сказал Марк. Он успел полностью взять себя в руки — монарх, правящий империей спокойствия. Официантка в баварском национальном костюме принесла их заказ, и он дружески кивнул ей.

— А как Тереза и дети?

— Все в порядке.

— У тебя отличные ребята. До того смешные — настоящие обезьянки. Здорово было пожить у тебя.

— Мы были очень рады тебе, Вик. Ребята все время о тебе говорят. Наступило молчание. Стрелки часов над головой Виктора подошли к 1.45. В 2.30 Марку надо было улететь.

— А теперь вот сидим здесь, — сказал Виктор. — И готовы вместе двинуться в путь. А знаешь, Марк? Это просто здорово, что в этом деле мы с тобой работаем. Я чувствую, что от меня впервые в жизни будет хоть какая-то польза. Когда мы отправляемся?

Марк положил в кофе ложку сахара и задумчиво его размешал.

— Видишь ли, Вик, планы несколько изменились, — сказал он. — И нам придется сейчас кое-что обсудить.

— Господи. Марк! Что случилось?

— Я только что узнал, что убит мой брат Паоло.

— Что? Твой брат Паоло убит? Не может быть!

— К сожалению, это правда. Его убили там, в Сицилии. Я только что узнал от, твоего отца. Завтра его хоронят, и мне надо там быть.

Потрясенный Виктор искал в лице Марка хоть какой-то признак волнения, но безуспешно.

— Боже мой, Марк. Не понимаю. Твой брат убит, а ты сидишь здесь и разговариваешь со мной, как будто ничего не случилось. Его на самом деле убили?

— Взорвали вместе с машиной, — сказал Марк. — Я вынужден сказать тебе больше, чем следует, потому что иначе тебе будет непонятно. На родине у меня кое с кем были неприятности, и эти типы ждали целых десять лет, чтобы рассчитаться, как это обычно делается. Поскольку им не удалось заполучить меня, прикончили его. Именно поэтому я должен ехать. Мне очень не хочется оставлять тебя здесь, но ты понимаешь, как обстоит дело. Это меня должны были бы завтра хоронить, а хоронят его, и я не могу, чтоб его без меня положили в землю.

— Конечно не можешь, Марк. Я слышал, что Паоло был прекрасным человеком. Тереза постоянно говорила о нем. Видно, любила его, как и все другие.