Сицилийский специалист - [12]

Радио молчало, и бандитов на Пиццуте тоже охватило уныние. Это были люди хоть и необразованные, но от природы смышленые, обладавшие обостренным чутьем и способные почувствовать приближение смерти почти как запах. По склонам Пиццуты от одной группы к другой, словно по воздуху, передавались слухи. Теперь уже все были уверены, что полиция и карабинеры решили забыть свою традиционную вражду и сообща приступить к уничтожению бандитов. Некоторые утверждали, что слышали стрельбу в районе Куметы, объясняя это внезапным нападением временно объединившихся сил порядка.

Основной отряд бандитов был разделен на три группы с пулеметом марки «бреда» в трехдюймовым минометом в каждой. Хотя минометами и было запрещено пользоваться, их прихватили на всякий случай. В начале десятого, когда напряжение достигло предела и связи с Куметой не было уже пятнадцать минут, дозорный, выставленный на высоком склоке Пиццуты, сообщил, что в тыл бандитам заходит отряд человек в тридцать. Вокруг Мессины поднялась волна паники, и ему пришлось вытащить пистолет. Он не верил, что появление этих неопознанных людей предвещает опасность, — скорее то были крестьяне, шедшие на митинг, чем полицейские в штатском, посланные, чтобы нанести предательский удар. Однако времени на выяснение не было, первоначальный план рухнул из-за молчания на Кумете, и западня, так искусно подготовленная, перестала существовать. Если бы Мессина сейчас отдал приказ спуститься с гор и захватить Кремону и его товарищей, никто не помешал бы им бежать — тыл у них был открыт. Но разрабатывать новую стратегию было некогда, кроме того, Мессина не знал, сколько еще он сумеет держать в руках свою банду. Ждать уже не было сил, наступило самое время действовать. И Мессина дал знак пулеметчикам открыть огонь.

* * *

Джузеппе Кремона — руководитель сицилийской коммунистической партии — сразу понял, что представляют собой еле слышные хлопки, которые заставили нескольких его слушателей поглядеть на небо в поисках ракет. Он повидал немало сражений и стычек и умел распознавать станковый пулемет по его медленному равномерному стуку.

— Берегитесь! — крикнул он и замахал руками, как большая птица, пытающаяся взлететь, но хотя в отдельных местах пули попали в цель и началось волнение, в целом было невозможно объяснить толпе, что происходит. Восемь секретарей провинциальных партийных ячеек торжественно сидели на стульях за спиной у Кремоны, и третья очередь пулемета Мессины свалила четверых из них. Один бросился к Кремоне, показывая руку — три пальца держались лишь на лоскуте кожи. Кремона хотел было утешить его и обнять, но пуля впилась ему в горло. Секунду Кремона стоял, качаясь, потом рухнул навзничь.

Как и Кремона, Брэдли был поражен медлительностью, с какой реагировала на все это толпа, жестами и криками выражавшая скорей недоумение, чем страх. Первым побуждением людей было не бежать, а как в стаде прижаться друг к другу. Пулеметчикам Мессины издали казалось, что плотная масса словно бы ежится от прикосновения пуль — так вздрагивает всей шкурой лошадь, когда ей досаждают насекомые. Вскоре уже все пулеметы открыли огонь, а бандиты, вооруженные винтовками, палили наугад, не давая себе труда прицелиться. Толпа начала разбегаться. От нее отделилась охваченная страхом группа и, не очень понимая, откуда идет стрельба, бросилась к Пиццуте в поисках укрытия. Бандиты, совсем ошалев, открыли огонь из минометов. Стреляли они неумело и наугад, мины падали то в толпу, то вокруг, одни не причиняли никакого вреда, другие убивали людей наповал.

Страх, думал Брэдли, — заразительное и опасное чувство, дикий зверь, которого следует укрощать и подавлять силой взгляда. Прямо на него шел человек в франтоватом костюме, вместо лица у него была кровавая маска, в которой различалось лишь отверстие, где раньше был рот. Поблизости разорвалась мина, и в воздух взлетели какие-то тряпки и куски — должно быть, попадание было прямое.

Потом неистовый гул несколько стих, и Брэдли вдруг заметил, что Локателли и Марко исчезли. Он был спокоен, но ему не хватало дыхания, как бывает, когда взбежишь вверх по лестнице. Крики умолкли, издалека доносились лишь отдельные выстрелы. Крестьяне вокруг него медленно, устало задвигались. Где-то позади ворчливый старческий голос не переставая жаловался на боль.

А тем временем на Кумете после короткой стычки с пастухами бандиты обратились в бегство, На Пиццуте Мессина приказал отходить, но одна отдаленная группа, с которой он не мог связаться, продолжала для бодрости духа беспорядочно и бесцельно стрелять по толпе. У Брэдли было такое ощущение, словно из него выпустили воздух — остались лишь грусть и пустота. Так бывает после близости с женщиной, подумал он.

Откуда-то вновь возник Марко, стряхивая пыль с темного костюма. Лицо его, как всегда, было бесстрастно.

— Произошло что-то не то, а? — спросил Брэдли.

— Слишком много стрельбы, — отозвался Марко. — Кремона убит, — поспешил добавить он, инстинктивно чувствуя, что эта новость отчасти оправдает провал первоначального плана.

Брэдли попытался придать лицу столь же невозмутимое, как у Марко, выражение.