Сицилийский клан - [33]

— Ваш паспорт, мсье! — потребовал сотрудник службы безопасности, вежливый, как все его лихие коллеги.

Муш не шевельнулся. Он стал неузнаваем. Его руки, затянутые в серые перчатки, лежали на набалдашнике зажатой между ног белой трости слепого, усы были подстрижены щеточкой, глаза скрывала черная повязка. И ткань, и покрой его одежды ясно свидетельствовали о ее американском происхождении. Жанна была одета, как медсестра, но не без претензии на роскошь. На ней были туфли на низком каблуке, светло-синий английский костюм из габардина, демисезонное пальто и голубая косынка, окаймлявшая хорошенькое личико. Она сразу же вмешалась в происходящее:

— Он не говорит по-французски. Все его документы у меня. Мне же поручено доставить его домой, в Америку.

И Жанна достала американский паспорт. Он был сработан на совесть и выглядел лучше, чем настоящий. Итальянцы, изготовившие его, были настоящими мастерами своего дела и, вероятно, могли бы сделать себе карьеру в живописи, если бы предпочли богемный образ жизни. Повертев его в руках, инспектор вопросительно посмотрел на врача. Тот с увлечением изучал документы, на которых стояла печать известной клиники.

— Он приезжал сюда, чтобы сделать операцию у нашего лучшего специалиста, и теперь возвращается домой. Повязку можно будет снять не раньше, чем через месяц. Профессор Маргутье — настоящий волшебник!

В голосе врача звучали нотки восхищения. Полицейский, который, как и всякий добрый француз, был немного шовинистом, кивнул в знак одобрения и снова повернулся к Жанне:

— Вы тоже гражданка США? Но ваш акцент…

Она одарила его улыбкой, заставившей дрогнуть черствое сердце стража порядка.

— Нет, я парижанка. Вот мой паспорт. Я бегло говорю по-английски, и мне поручили сопровождать больного.

— Вижу, — пробормотал чиновник, быстро пролистывая бумаги. — Что ж, нам остается только пожелать вам счастливого пути. Наверное, его лучше подвезти на машине прямо к трапу…

Врач уже возвращал жене Альдо фальшивые документы больного.

— Я распорядился, — сказал он. — Извините за беспокойство и спасибо за понимание, господа.

Полицейские отдали честь. Прежде, чем исчезнуть, инспектор подошел к Мушу и обратился к нему по-английски:

— До свидания, сэр! Доброго вам здоровья!

— До свидания, — ответил тот, причем нижняя половина его лица ни на секунду не выдала страшного нервного напряжения. — Спасибо за ваши пожелания.

Выйдя из медпункта, полицейские прошли мимо Берлинца и Терезы, которые едва сдержали вздох облегчения. Идея Сальваторе сработала! Старый авантюрист еще раз доказал, что по части выдумок с ним никому не сравниться. Дойдя до двери, супруги условным сигналом дали знать о происходящем Альдо, после чего поднялись на эскалаторе и присоединились к главе клана. Тем временем санитары помогали Жанне подвезти Муша к «Боингу».

* * *

После получения виз пассажиры ожидали посадки в специально отведенном зале. Посторонним вход туда был запрещен. Всякий, кто проходил предполетные формальности, становился неприкосновенным. Одни пассажиры готовились погрузиться в сон. Другие явно боялись предстоящего полета, и это было видно по озабоченному выражению их лиц. Сидевшая в углу молодая мать кормила грудью своего младенца. Юный араб, похожий в своем черно-белом одеянии на Валентино в «Сыне шейха»,[14] молчаливо курил. Его несколько заносчивый вид сочетался с непередаваемой грациозностью движений. Расположившийся напротив него толстяк жаловался по-голландски, что его заставили заплатить за багаж дополнительную пошлину. Члены семейства Маналезе делали вид, что незнакомы друг с другом. Старик держался рядом с Джеком. Тереза надела модные очки, чтобы ее сходство с отцом не бросалось в глаза, и продолжала ворковать с Берлинцем. Очки, правда, черепаховые, были и на Альдо. Воплощение корректности, он погрузился в решение кроссворда.

В другом конце зала Серджо пытался заигрывать с похожей на английского пупса юной красоткой, скучавшей под охраной цербера женского пола с пронзительным взглядом. Однако юного денди это нисколько не смущало. Стоя рядом с симпатичной малышкой, он щекотал ей шею газетой. Девушка в почти ничего не скрывавшей мини-юбке хихикала, а цербер бросал на Серджо убийственные взоры, на которые тот, впрочем, не обращал ни малейшего внимания. Чтобы призвать своего отпрыска к порядку, Сальваторе пришлось несколько раз кашлянуть. Время явно не подходило для того, чтобы устраивать скандал из-за девчонки. Ох уж эти юнцы! Вечно они куда-то лезут. На них обязательно нужно прикрикнуть. Серджо покосился на отца и послушно ретировался. Впрочем, недалеко. Он все время держал английского пупса под прицелом своих блестящих глаз.

У дверей аэропорта затормозили два автобуса, и стюардесса из «Панамерикэн» объявила по-английски:

— Пассажиры, отправляющиеся в Нью-Йорк! С красными билетами, пожалуйста, проходите здесь. С зелеными — с другой стороны.

Пока она повторяла приглашение по-французски, Сальваторе и Джек подошли к указанной двери. Остальные пассажиры направились к выходу туристического класса.

Короткая поездка в автобусе — и Сальваторе с Джеком вошли в салон первого класса. Сицилиец отдал стюардессе шляпу и пальто, но остался в перчатках и с чемоданчиком. Американец последовал его примеру. Старику хватило одного взгляда, чтобы уяснить себе и внутреннее устройство самолета, и расположение пассажиров. Муш и Жанна сидели справа в первом ряду. За ними виднелась тесная группа обсуждавших свои проблемы ювелиров. Одинокий и все такой же надменный нефтяной принц курил рядом с недовольным голландцем. Сальваторе позволил проводить себя в конец салона. По пути он засек двух полицейских в штатском, хотя ничем особым они не выделялись. Однако переодевание не помогло им скрыть характерных физиономий и грубых подбородков.