Сибиряки - [163]
Поздняков постоял, подумал, подошел к телефонному аппарату:
— Так вот: направьте письмо ему домой. Да, домой и немедленно, пока он здесь, в мастерских…
— Мама! Мамочка! Мамочка!..
Софья Васильевна, стиравшая на кухне белье, кинулась в сени на отчаянные крики дочери, столкнулась в дверях с Милочкой.
— Доченька, что с тобой?!
Милочка, плача и смеясь, прижалась к матери, вырвалась из ее рук, заплясала. Софья Васильевна, глядя на дочь, не замечала в ее руке белый конвертик.
— Мамочка! Только не волноваться, не падать от счастья в обморок… И вообще быть умницей! Обещаешь? — влажные еще от слез глаза девушки сияют радостью, успокаивают, умоляют…
— Боже мой, да говори же наконец, что случилось! — простонала Гордеева.
— Толик жив! Жив наш Толик, мамочка! Вот, вот, смотри!..
Софья Васильевна без сил опустилась на стул. Мокрые, мыльные руки ее потянулись к Милочке, к разорванному конверту…
— Я сама, сама, мамочка! Слушай!
«Дорогие мои!
Я знаю, что вы меня похоронили. Да я и сам уже похоронил себя, когда меня ранило и я остался у немцев. А очнулся у партизан…»
Громкие, счастливые рыдания матери не дали дочитать Милочке.
Только придя в себя, Софья Васильевна смогла выслушать письмо до конца, еще раз всплакнула от радости и всполошилась: как предупредить отца? Как уберечь его от этого страшного взрыва счастья?
— Но ведь от радости не умирают, мамочка!
— Умирают и от радости, дочурка. Не вздумай так же бухнуть отцу. Давай лучше придумаем, как его к этому подготовить.
Софья Васильевна прежде всего сняла со стены увеличенный портрет в траурной рамке младшего сына, вынула из стекла карточку и отдала Милочке отрезать кайму. Вместо черной Милочка наклеила ярко-малиновую. Но теперь на стене висели два очень контрастных портрета: в черной кайме и в красной. Отец может неожиданно появиться и, конечно, сразу поймет все. Милочка предложила снять оба. Однако и это не успокоило Софью Васильевну: муж увидит торчащие на стене гвозди и будет допытываться, что это значит. Уж лучше пусть висят портреты, а его надо предупредить заранее, на работе.
Софья Васильевна давно уже не ходила так далеко и быстро. Радость несла ее как на крыльях. Только увидев здание управления, она сбавила шаг, боясь вот так неожиданно, лицом к лицу встретиться с мужем. И почувствовала, что не может ни идти, ни взять себя в руки. Софья Васильевна прошла мимо подъезда, вернулась, снова миновала подъезд и наконец решилась.
Секретарша бросила дела, подскочила к Гордеевой.
— Проходите ко мне, садитесь, я сейчас же его позову… это близко…
— Нет-нет, что вы!.. Я лучше подожду его здесь. — И, не выдержав, поделилась с ней своим счастьем.
Секретарша повела Софью Васильевну в техотдел посоветоваться, как лучше подготовить Гордеева. И здесь все приняли горячее участие. Письмо пошло по рукам, перечитывалось вслух и шепотом, а когда заговорили о главном, заспорили, зашумели, силясь перекричать друг друга, не заметили, как появился в дверях и замер у косяка Гордеев.
Только на другой день к вечеру колонна вошла на проторенную колхозниками Мысовой дорогу. Бабы окружили водителей, завздыхали:
— Похудели-то как, сердешные!
— Сколь в снегу-то сидели?
— У нас денек отдохнете, в баньку сходите…
— Садись, бабы-ы! — крикнула старшая и сама полезла в кузов машины.
Застучали о кузова лопаты, сапоги, валенки.
— Гляньте, чурки-то сколь! Вот бы на самовары!
— Чего вы ее возите-то?
— На самовары и возим, — отшучивались водители. — Вона их у нас по два на машине висят! По бокам, видите?
— Трога-ай!..
И колонна двинулась, вытянулась в цепь, бойко побежала по Лене.
У Мысовой колонна остановилась.
— Вылазь! В баньку пошли, братва! — заорал Митька.
Но Рублев подозвал Митьку к себе, подождал, когда подойдут другие водители, и строго объявил:
— Банек не будет, товарищи. Ехать надо!
— Экий у вас начальничек строгий! — хихикнула, спряталась за подружку молодая колхозница.
Водители загалдели, затрясли бородами.
— Глянь, зверьми стали, почему отдыха не даешь?
— Верно Рублев говорит, ехать надо!
— Чего верно? Хоть бы бороды сбрить!
— Стойте! — перекричал всех Рублев. И уже тихо: — Ну сами подумайте, товарищи: двенадцать дней потеряно, а прошли что? 200 километров? И того нет? А хлеб ждать будет?
И опять зашумели, заспорили люди. Митька Сазонов полез в кабину своего ЗИСа, крикнул с подножки:
— Езжай, выслуживайся, Николай Степанович, а я в село! Эй, девоньки, затопляй баньку! — И двинул в обход первым свою машину.
— Егор, тащи его сюда, гада! — гаркнул Рублев, сдерживая других водителей, поупрямей.
Николаев подбежал, рванул на себя дверцу, вцепился в руль, второй рукой выволок из кабины Митьку.
— Прав не имеешь! — орал, вырываясь, Митька. — Отпусти! Не могу ехать!
— Так вот, — сказал Рублев, когда понемногу все угомонились. — Я тут ваш старший. Выслуживаюсь я или не выслуживаюсь — это меньше всего. Только, выходит, так: те, которые там, на фронте, с гранатами под танк лезут, тоже, надо понимать, выслуживаются? Или как? — Он повернулся к Митьке Сазонову. — А прав у меня нету, верно. Были бы права, я бы тебя, щенка горластого, сам задушил бы! Прав у меня, жалко, таких нету…
О юных борцах пролетарской революции в Саратове, которые вместе с отцами и старшими братьями провозглашали власть Советов, отстаивали ее в трудные годы становления молодой Республики, узнает читатель из повестей Н. Чаусова «Юность Дениса» и Г. Боровикова «Именем Республики». Книга выходит в год 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».