Сибиряки - [10]

— Эй, товарищ, подай-ка мне вон тот ключик!

Поздняков не сразу разглядел под машиной водителя и, присев на корточки, подал ему лежавший на развернутом куске брезента гаечный ключ.

— Вызвали в рейс, а машина не готова, — возясь под автомобилем, заговорил водитель.

— Почему?

— Тормоза, язви ее душу, не держат, вот почему.

— Зачем же приняли такую машину?

— А кто ее принимал? Вызвали, путевку в зубы, и садись-поехали! Разве нас, шоферов, опрашивают?

— Но ведь машина неисправна?

— В том-то и штука. Контрольный механик принял, подписал — значит, все. Нам контрольных листов даже не показывают. А как ехать, кому за машину отвечать да за вас, пассажиров, это их не касается.

— А вы не выезжайте.

— Ого! Не выезжайте! А за простой кто будет платить?.. Вот падла!.. Ключ не берет или грани закатало… Вот так, товарищ пассажир, и на тракту приходится: покрутишься, воду спустишь да и пошел у костра козлом прыгать… пока не подберут. Да тебя же и обматерят за буксировку.

Шофер вылез из-под машины и, осмотрев ключ, со злостью швырнул его под ноги Позднякову.

— Прости, пожалуйста. Вгорячах. Видишь, инструмент какой, гайки отвернуть нечем. Разве это работа?

— Это не работа, — согласился Поздняков. — Что же, все машины у вас такие старые да плохие?

— Машины-то еще не старые, да и не плохие машины, а вот начальство у нас… Меняют их, меняют, а все хрен редьки не слаще. Вот, говорят, опять нового начальника управления из Москвы прислали. Своих, видишь ты, нету. А старого по шапке, в Москву отзывают, а там опять куда… Аристократы! Что ж — не гож, а раз попал в начальники — так им и сдохнет… Вот опять, кажись, заболтался. Когда дело не ладится, завсегда злость сорвать хочешь…

Шофер, сидя на корточках против Позднякова, достал кисет и, свертывая цигарку, протянул его Позднякову.

— Закурите?

— Благодарю, не курю.

— Воля ваша. А для нас это большое дело — покурить. Вроде как и на душе легче становится. Особенно когда сутки, а то и трое в гараже вот так протолкаешься. Вы-то сами иркутский?

— Нет, с Урала. Впрочем, теперь тоже буду иркутским.

— Ишь, откуда занесло. В Качуг, что ли, назначили? Или еще куда дальше?

— Нет, не в Качуг, — уклонился Поздняков от прямого ответа. Положение инкогнито ему начинало претить. Он встал. Встал и водитель. — Всего хорошего, товарищ. — Поздняков пожал собеседнику руку и пошел к выходным воротам.

Водитель посмотрел ему вслед и, сообразив, что наговорил лишнего, махнул рукой и отправился за инструментом.

4

Почему же все-таки мешает зима? Вот и сторож: «Машин-то ноне не густо». Чем собирается удивить его завтра Перфильев?..

В проходной Позднякова задержал тот же вахтер.

— Стой, гражданин хороший! Стой, говорят! — Старик подхватил ружье и, проворно выбежав в коридорчик, встал перед Поздняковым. — Его, как доброго, к диспетчеру посылают, а он по гаражам…

— Я — начальник управления.

— Второй час, никак, пошел, а он по цехам шарит! Видано дело, чтоб начальство в одноих по ночам шастало! Там разберутся, какой ты есть начальник…

— Где там?

— Чего?

— Где — там, спрашиваю?

— Там-то? А где следовает, вот где! Там скажут.

И необычная подвижность старичка, и его неожиданная бдительность и активность удивили и несколько озадачили Позднякова. Смешно и нелепо торчать под направленной в лоб пусть даже разряженной одностволкой. Это, видимо, понял и вахтер: ствол сочувственно опустился, уперся в пол.

— Так и будем стоять? Я же сказал вам, что я — начальник управления…

— Не знаю я. И знать не хочу! И бумаги твои глядеть не стану, все одно ни бельмеса в их. Вот дождусь кого…

— Тогда уж я лучше сяду.

Поздняков открыл дверцу и, пройдя за барьер, уселся на лавке. Парадокс: в автопункте ему готовят чуть ли не парад, а в проходной держат, как за решеткой. Вахтер, мучительно соображая, бойко поглядывал то на

ПРОПУЩЕНЫ СТРАНИЦЫ 32–33

Сидоров поглядывал на часы, шариком раскатывался по цехам и гаражам пункта, заглядывал в смотровые ямы, за ящики с песком и даже попробовал, есть ли вода в пожарном кране. Кто знает, за что может ухватиться новый хозяин. У каждого из них своя тактика — не угадать. Прошлый раз из треста один приезжал, так тот перво-наперво на пожарников налетел. Сразу же и команду подал: «Профилактика горит! Крыша горит! Туши, ядрена палка! Живо!» Хвать, а в крану воды нет. Пока за водой, за бочками, а тот и вовсе благим матом орет: «Ферма горит! Фонари горят!..» Будь те пусто! Едва открутился. А потом из крана целый пук тряпок вытащили: набила «концов» какая-то падла.

И Сидоров на всякий случай заглянул в горловину крана.

В медницкой Сидоров застал технорука и нескольких водителей и рабочих, окруживших житовскую новинку. Начищенный по указке Сидорова, подкрашенный станок для заливки подшипников явно был причиной такого сборища и дебатов. Однако при появлении начальника пункта все немедленно смолкли и расступились.

— Чего собрались? Чего расшумелись?

Житов, взволнованный, покрасневший, подошел к Сидорову.

— Зачем вы это сделали? Почему запретили работать на станке?

Сидоров щадил молодость инженера, при всяком случае подхваливал его за ученость, но унижать себя в глазах подчиненных мог позволить разве что директору автобазы да высшему руководству управления и райкома. Медвежьи глазки его налились гневом.