Сибирский редактор - [32]
– Получается, вы как Буковски?
– Я плохо отношусь к предателям-кагэбэшникам.
– Вы сказали «тошнота»? Это был намек на месье Сартра? Сартра вы тоже числите в пьяных реалистах?
– Нет, это был намек на тошноту, проще говоря, блев, рвоту. А Сартр никак к нам не попадает. Мы не можем брать в свою группу кого попало.
– А меня, меня можете? – Девочка уверена в своем интернет-обаянии.
Ворошу курсором ее прежние письма, ищу фотку. Разглядываю. В кресле, мини, нога на ногу, рот вместимостью до трех членов. Милая.
– Нет. Вы явно не наша, не из пьяных. «Блядский реализм» – мысленно добавляю я. К счастью, извинившись, она прерывается, к ней пришел парень.
32
Меркуловичевская операция прошла успешно. Яго двенадцать часов над ним колдовал, вполголоса про себя проборматывая: «А если так попробовать? А мы вот так сделаем». Он, словно играл в шахматы с противником, находящимся в потрохах Меркуловича. После операции Меркулович прожил месяц. Сперва пошло улучшение, показалось, что закаленный организм прикамского деревенского пацана вытянет, но в Меркуловичевском ливере видно засел международный гроссмейстер: у Яго уже вышли фигуры, а противник все играл и играл, добивая уходящего в мучениях шефа.
Все, кто мог и хотел, ходили к нему прощаться, не показывая, как повелось это в нашем лицемерном добросердечии, что прощаются: как бы просто с визитом – сок, журнальчики, апельсины. У изголовья без передыху дежурила начинающая вдова – слезы не иссякали. Но шустрая старушка, не вводя супруга в тоску, проворно стирала глазную влагу замызганной больничной простынкой. Шеф пытался заниматься работой, не беспокоясь о вечности: нужно было сдавать номер, расписывать гонорары; из Китая звонила переводчица, требовала свежих текстов. Компьютерщик и бухгалтер бегали к нему через день. Разок забрела и Ведьма.
Лицо ее посуровело, прекрасно знакомая со смертью, носящая и приносящая смерть, она ничуть не сомневалась, что Меркулович вот-вот окочурится. Она явилась расставлять точки, выбивать духовное завещание. Руки ее были в мозолях – в Литературной школе намедни прошла очередная оргия; под жесткую плетку хозяйки угодили не только обычные жертвы, лучшие ученики. В этот суровый раз схлопотали и Молодое Дарование, и престарелый писатель-маразматик по прозвищу Бригадир, и хабаровская пассия Ведьмы драматург Носорогов, безудержный поклонник модели-идиотки Анны Николь-Смит.
На челе Ведьмы читалась печаль и суровая мирская обязанность. Супругу Меркулович отослал с утками, которые копил всю неделю, чтобы было чем занять жену во время прихода Марины.
– Ну что, дорогой, как твои делишечки? – косой Маринин глаз сразу оценил ситуацию: «Не жилец».
– Да крепчаю вроде, любимая. Есть еще порох, кха-кха, – попытался изобразить смех Меркулович; на «х» жалко закашлялся. – Яго все же молодец, постарался… Он, бают, на мне новые методы испытывал. Похоже, сработало. Месяцок отлежусь, и начнем лучше прежнего…
– Отлежишься – не отлежишься, одному Богу ведомо. В твоем случае Аллаху, – уточняюще ухмыльнулась ни в черта, ни в Бога не верящая Марина, – однако земные дела в порядок привести стоит, как считаешь?
– Думаешь, стоит? – глядя на нее с опаской прошептал Меркулович. – Думаешь… Все?
– Все – не все, а порядок необходим. Без тебя развал начнется, раздрай. Кормушку все на себя потянут в отсутствии единого руководителя.
– Я вроде бы поправляюсь, – не слушая ее, робко промямлил шеф, – уже и встаю понемногу…
– Тебе зеркало показать, блядина ты эдакая, – взвилась Мариночка, – на рожу свою погляди. В гробу красивее будешь.
Шеф застонал было, но тут же примолк, боясь появления супруги. Марина взъярилась: вспомнилась давешняя школьная оргия, не принесшая ей удовлетворения, лишь как всегда легкий зуд внизу живота; резким дергом она достала из сумки заготовленную бумажку:
– На, подпиши, – сунула листок под нос умирающему.
– Что это? – испуганно уставился на листок Меркулович, догадываясь, что его ожидает.
– Что надо. Что нужно всем. Документ о том, что кому достается. Подпишешь? Или как всегда?
На Меркуловича напало икота, он затрясся вместе с кроватью.
– Понятно, – констатировала Марина, – жизнь ничему не учит. Что ж, тогда по старой схеме… Она вздохнула, внизу живота засвербило знакомым зудом. Задрав юбку, под которой не оказалось бельишка, взяв листок в одну руку, другой зажав Меркуловичу нос, она уселась верхом на больного, скрыв его лицо передком. Начала давильно-скакательные движения. Руки Меркуловича утопающе затряслись в воздухе. В нужный момент Марина всунула в кисть шефа шариковую ручку, двинула на книжке листок-завещание. Едва не задохнувшийся страдалец незамедлительно все подписал.
– Сразу бы так, – примирительно сказала Марина, – на вот выпей, успокойся. Приди в себя.
Шеф послушно влил в себя бутылочку мутной жижи, которую Марина извлекла из авоськи.
– Что это, – прохрипел Меркулович, – что ты мне дала?
– Счастье, дурачок. Сон и вечное счастье.
33
На наше выступление в северном поселке Тоска пришло семь человек. В Мангазее одиннадцать. Хотя о нас писала газета, объявляли по радио, в каждой столовке раздатчицы знали, кто мы, откуда и что тут делаем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть рассказывает, как в результате недобросовестности и равнодушия был погублен конь прекрасной породы и уничтожен многолетний кропотливый труд многих людей, работающих для развития отечественного коневодства.
Латифа аз-Зайят известна как талантливый автор рассказов и новелл. Роман «Открытая дверь» — ее первое крупное произведение. Реалистическая манера письма, большое социальное звучание темы сразу же сделали книгу одной из самых популярных в Объединенной Арабской Республике.Писательская общественность и местная печать высоко оценили произведение Латифы аз-Зайят. Известный писатель Нагиб Махфуз в одной из своих статей с удовлетворением отметил, что он стал «свидетелем рождения нового таланта». Роман был экранизирован и пользовался большим успехом у многомиллионного зрителя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.