Сибирский рассказ. Выпуск V - [88]
— Вот это уже разговор! Спасибо за доверие. Люблю деловых людей. Когда смотрины устроим?
— Завтра в аэропорту. У нас спецрейс запланирован. Если человек пять-шесть наберешь, я снимаю груз — и летим.
— Вот это дело!
Тут же за столом они хлопнули по рукам.
«Если натрепался — не беда, бог с ним, — успокоил себя Илья. — А нет — так это выход».
Утром «орлы» появились в аэропорту. С рюкзаками, один с мешком. Трое таких же по возрасту, как Санька, небритые, с помятыми серыми лицами, с глубокого похмелья. Самый молодой, Мефодька Фарков, чернявый, чуть раскосый, земляк Саньки, приблатненный и, видимо, охотно и быстро спившийся парень. Он сразу начал подбивать ватагу «орлов» на опохмелку:
— Братцы, а братцы, купца-то тряхнуть бы, а? Башка трещит…
«Братцы» хмуро молчали, о чем-то думали, хотя, кроме похмелья, о чем они могли думать?
— Тряхни ты, — немного погодя выдохнул Амелькин, которого все называли Амелей. Он тут же отвернулся к стене, погыкал и, надув щеки, выскочил на улицу. Его тошнило.
— Санька, видишь, — Мефодька снова затараторил, — Амеля-то коньки может откинуть в самолете. Подлечиться бы… Там же у лих сухой закон, флакушечки и тормозную жидкость придется пробовать…
— Не мельтеши! Узнаем про самолет, а там покумекаем, — Санька сам болел.
Из диспетчерской появился Илья. Подошел к ним, чуть улыбнувшись, поздоровался:
— Через полчаса летим.
— Дмитрич! — Санька взял под руку директора и отвел в сторонку. — Дай нам под аванс…
Илья сразу понял. Расстегнул большой обшарпанный портфель и достал бутылку.
— Не бегайте никуда, а то опоздаете.
— Дмитрич! Все будет в порядке, И дворец тебе отгрохаем!
Через минуту ожившая компания вывалила на высокое крыльцо деревянного вокзальчика, спустилась на шаткий тротуар и завернула за угол.
— Мировой, видать, мужичок-то, а? Понимает нашего брата, — почти сиял Мефодька.
— Эвенки все простые, хоть охотник, хоть начальник, я с ними всю жизнь живу, — высказался Амеля.
— Хэ, ты, что не знаешь, что у нас с Санькой предки были эвенками? У нас в верховьях Тунгуски все русские перемешаны с эвенками, верно, Санька?
Но Санька не стал отвечать Мефодьке. Открыл зубами головку бутылки и заговорил:
— Но, братцы, смотрите! Он мне сказал: «Командовать бригадой тебе», — Санька поднял палец кверху, — поняли?
— Ну, Сань, ты знаешь нас. Пить так пить, пахать так пахать…
— То-то, братцы. Ну, как говорится, с богом!..
Илья привел новую бригаду в избушку старика Гиндымы, который со своей старухой, как и многие старики, летом предпочитал жить в чуме на другой стороне озера. Завхоз Егор принес им полтуши мяса дикого оленя. Два дня отлеживалась, приходила в себя эта ватага, Илья было уже начал сомневаться, не дал ли маху с этими бичами, как сразу же стали их называть на фактории, его строителей. Но на третий день они дружно протопали на край фактории, притащили сюда балок для инструментов и затюкали топорами. Работали без выходных, в любой день по всей фактории разносилось жужжание электродрели, стук топоров, голоса. На удивление всем бичи бойко подвели под крышу недостроенную кухню и принялись за склад. Илья сам слазил на крышу — хорошо ли утеплили потолок, остался доволен. «Молодцы, эти бичи-то, — похвалил он про себя, — наши-то так строить еще не умеют».
Правда, в работе вскоре получилась заминка, подтвердившая данное им прозвище бичей. Загуляли. У Амели случился день рождения, и бригада, заказав ящик водки из Туры, два дня в усмерть гуляла. Кричали, пели, потом на всю факторию матерились, побили за что-то Мефодьку Фаркова. Отлежавшись снова, как ни в чем не бывало, работали. И вот опять день рождения, теперь будто бы у этого, побитого блатняги, Мефодьки.
Вышел из конторы Илья, а на улице такая благодать — денек разгулялся куда тебе с добром. Яркое солнышко улыбалось во все свое лицо в просторном небе, над факторией, над озером, широко раскинувшимся между двумя большими хребтами — Шаманским бубном и Лосиным горбом. Из домишек, из чумов повылазили люди, сидят на травке. Кое-где прямо на улице разожгли костры, около них копошатся женщины, тут же рядом ползают голозадые ребятишки. Собак не видно — хитрецы, все попрятались в тень. Лишь олени да ребятишки — школьники нарушали эту благословенную тишину: брякая колокольчиками, щелкая ногами, бегали олени от проснувшихся паутов, да с озера раздавались крики ребятишек — купались, черти, в ледяной воде. Не много таких деньков отпускает природа Северу, радоваться бы в такой день, а не ругаться. Не любил ругани Илья, да и не умел он этого делать. Из своего в общем-то нехитрого жизненного опыта он сделал вывод: руганью и криком ничего путного не добьешься, а вот на доброе слово люди чаще всего отзываются взаимностью.
Встретился маленький мужичок Коля Анкоуль, родия Семена. Илья про себя усмехнулся — мало на фактории людей без прозвищ и разных кличек. С чего бы это? То ли оттого, что полно однофамильцев, а различать как-то надо, то ли еще по какой причине, но клички и прозвища очень точные. Коле уже перевалило за пять десятков, скоро на пенсию, но для всех он — Колякан, то есть малыш Коля. А все верно: маленькая собачка всю жизнь щенок.
Доминанта творчества известного хантыйского писателя Еремея Айпина — страстная и неослабевающая любовь к малой родине его, Югре, о которой многие знают лишь как о средоточии тюменских нефтегазопромыслов, и стремление художественными средствами, через систему достоверных и убедительных образов поведать о мировоззрении, мировосприятии, мироощущении, счастье и горе, радостях и бедах небольшого северного народа ханты.
Роман повествует о малоизвестном трагическом событии подавлении Казымского восстания, произошедшем через семнадцать лет после установления Советской власти (1933–1934 гг.), когда остяки восстали против произвола красных.
Историко-героическая повесть об якутском борце за справедливость середины XIX века.
Историко-революционный роман об установлении Советской власти в Якутии. Описывается борьба против отряда генерала Пепеляева в 1922-23 гг.
Председателя одного из райсоветов Якутии Кирика Тоскина отстраняют от должности. Еще раньше от него ушла жена. Приехавший в райцентр его бывший друг случайно встречается с ним. Тоскин с озлоблением рассказывает ему историю своего снятия с должности, в действительности - историю своего морального падения.
Первая книга хантыйского журналиста, корреспондента радио и телевидения Еремея Айпина. В основе заглавной повести — судьба молодого охотника-ханты, вовлеченного в круговорот событий — в поиски новых месторождений нефти на Тюменском Севере, а также ряд производственных и нравственных проблем, возникших в этой связи.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
В сборнике наряду с известными писателями В. Астафьевым, Г. Марковым, Г. Немченко, В. Распутиным и другими представлены молодые авторы О. Корабельников, В. Кузнецов, М. Щукин, Л. Штуден. Рассказы посвящены людям сегодняшней Сибири.
В сборник включены рассказы сибирских писателей В. Астафьева, В. Афонина, В. Мазаева, В. Распутина, В. Сукачева, Л. Треера, В. Хайрюзова, А. Якубовского, а также молодых авторов о людях, живущих и работающих в Сибири, о ее природе. Различны профессии и общественное положение героев этих рассказов, их нравственно-этические установки, но все они привносят свои черточки в коллективный портрет нашего современника, человека деятельного, социально активного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.