Сибирский эндшпиль - [13]

Джеральд Керн был прирожденным паникером. Когда он был моложе, он беспокоился об вычитанном где-то истощении мировых ресурсов. Когда ресурсы не истощились и ученые стали убеждать мир в том, что проблема была преувеличена, он стал беспокоиться о том, что избыток ресурсов приведет к избытку людей. Когда у власти была правая администрация, он беспокоился о консервативных фашистах и фундаменталистах, а когда у власти были левые, он беспокоился о либерал-фашистах. И конечно, он всегда боялся войны, которая вот-вот должна разразиться, чем дольше времени проходило — а война все не начиналась — тем больше накапливалось смертоносного оружия, тем страшнее будет, когда война все-таки начнется. Особенно он боялся того, о чем не знал, и поэтому старался быть информированным обо всем. Это сделало его очень полезным человеком, детально знающим о многом, и этим объясняется его карьера до очень высокого положения в аппарате секретаря обороны. Это положение вполне устраивало его, и если уж дел дойдет до худшего, то он предпочел бы быть в центре событий — не потому, что смог бы повлиять на их ход, но потому, что хотя бы будет знать в чем дело.

Утром 4 мая, когда Керн ехал к мосту через Потомак, в Пентагон, внутренний голос подсказывал ему — это начинается. Он не понимал, в чем дело, это был не первый раз, когда начинались дипломатические перебранки, не первый прокол у разведки, и уж точно не в первый раз Советы хватали на горячем пару агентов. Может быть, присутствие Русалки задним числом придавало этому такое значение. Но что-то в этой ситуации наполняло его холодной и глухой уверенностью в том, первый шаг, за которым начинается головоломное безудержное падение к Большой Войне.

Керн всегда боялся опоздать на назначенные им встречи и всегда приходил заранее. Когда он вошел в кабинет Фоледы, никого еще не было. В приемной были только Барбара Хейнс, личный помощник Фоледы, высокая, седеющая но по-прежнему элегантная женщина за сорок, которую он прекрасно знал, и Роза, личный секретарь Фоледы: склонившись над экраном, они о чем-то спорили. Из приоткрытой двери в кабинет доносились звуки классической музыки (Керн не знал, что это, сам он предпочитал джаз), говоря о том, что хозяин кабинета уже здесь.

— Передавали, что на мосту Джорджа Мейсона была крупная пробка. Мы не ждали, что ты так скоро доберешься. — обратилась к нему Роза.

— Там грузовик с овощами рассыпался. Но я вовремя выехал. Это было не так уж и страшно.

— Хорошо, хоть дождь кончился.

— Слава Богу, я сегодня ехала другой дорогой. — добавила Барбара.

— Кто пришел? — раздался из кабинета голос Фоледы.

— Джерри Керн. — откликнулась Барбара.

— Пусть заходит. Ты тоже заходи, Барб. Надо пошевелить мозгами, пока остальные не съехались. Сейчас Волст, — Волст был госсекретарем, позвонил, он говорит, что ему лично нужен доклад сегодня за обедом, до того, как начнутся совещания. У меня такое впечатление, что день будет долгим.

Керн вошел внутрь, Барбара последовала за ним, перебросившись напоследок несколькими словами с Розой. Фоледа нажал под столом кнопку, выключив музыку, и отодвинул в сторону бумаги, которые он читал. "Привет, Джерри".

— Доброе утро, Берн. Если оно действительно доброе.

— А почему нет? Дождь кончился. Сядь, расслабься. Ты выглядишь озабоченным.

Керн выдвинул из-за огромного стола, установленного перпендикулярно к столу Фоледы, одно из кресел и сел, положив свой кейс перед собой. Барбара захлопнула дверь.

— А ты бы не был озабоченным? — ответил Керн — Так все закрутилось.

— Спустя миллион лет об этом никто и не вспомнит. — успокоил его Фоледа.

— Кто еще сейчас будет?

— Пирс и еще кто-то из Госдепа. Золанский из отдела операций. Ты его знаешь?

— Видел пару раз.

— Ага. И дядя Фил, он явится около одиннадцати, посмотреть до чего мы дойдем. — Филип Борден был директором РУМО. Фоледа вопросительно взглянул на Барбару.

— Заместитель Золанского, вероятно, тоже придет. — ответила она из-за дальнего конца стола.

— Но придержи свои застольные шуточки, Джерри. — предупредил Фоледа. — Они будут не в настроении.

Керн поковырялся с замком своего дипломата и вытащил наружу записную книжку, ручной коммуникатор и несколько папок. "Так что мы имеем?" поинтересовался он — "Есть что-то новенькое?".

— Ничего. — Фоледа покачал головой.

— А прикрытие Службы Новостей Пасифик?

— Забудь о них. Они тут ни при чем. СНП согласилась предоставить нам прикрытие для этой операции. Если наши агенты не вернулись, это наша проблема. Советы не заявили никаких протестов СНП, и СНП не собирается наживать себе с ними неприятности.

— Советы знают, что это наши люди, и хотят, чтобы мы попотели. добавила Барбара. Это означало, что реакция Советов придет через официальные каналы.

— Пока через Госдеп ничего не было?

— Как говорит Барб, они хотят, чтобы мы попотели. — ответил Фоледа. И я не буду удивлен, если они потомят нас еще немного дольше, ничего не предпринимая.

— Пока мы не сунемся первыми?

— Конечно. Мы должны покопаться, как же так, два наших гражданина пропали без вести, последний раз их видели летящими на советскую пересадочную станцию. Возможно, их взяли с поличным и заподозрили в шпионаже. Почему русские должны торопиться бежать к нам?