Сибирский экспресс - [22]

В Заполярье строительным материалом при известных условиях может стать сам лед. Соблазнительно, верно? Конечно, такое сооружение нуждается в особой защите. От солнечных лучей его можно изолировать опилками или грунтом. Видимо, о ледовых плотинах говорить рано, тут риск слишком велик. Но причальные сооружения из льда уже строят.

Зал, где модели гидростанций. Не вижу ни одного знакомого контура. Саяно-Шушенской, во всяком случае, здесь нет.

— Если бы вы приехали пораньше, увидели бы на этом месте Усть-Хантайскую ГЭС, — показывает Сергей Андреевич. — Поскольку станция в строю, модель разобрали. Моделирование штука не дешевая. Но, во-первых, в поведении потока не все поддается теоретическим расчетам. Во-вторых, при моделировании нередко удается найти интересные решения. Ну, скажем, на Усть-Хан-тайской проектировщики намечали пробивать в скалах два тоннеля для отвода воды во время стройки. Мы смоделировали и испытали один тоннель, вполне удовлетворивший строителей. Можете представить, сколько сэкономлено на отказе от проходки второго тоннеля в крепчайших скалах, да еще где — у Полярного круга!

Сейчас на испытаниях модель Курейской ГЭС, которая строится неподалеку от Усть-Хантайской. Климатические условия примерно одинаковые, но в гидростроительстве ничто не повторяется полностью.

Плотины, берега, русло рек моделируется очень тщательно. На треноге — нивелир. С его помощью улавливаются неточности в высотах, равные двум-трем миллиметрам. Все должно быть как в натуре. Рельеф долины, где строится гидростанция, воспроизводится совершенно точно. Изменен лишь масштаб.

Но что за озеро в углу лаборатории? На искусственное море не похоже, нет плотины гидростанции.

— A-а, это пруд-охладитель. Мы ведь занимаемся не только ГЭС. Среди наших заказчиков — Сургутская тепловая электростанция, работающая в Западной Сибири на попутном газе, и Экибастузская в Казахстане, сжигающая уголь. В недалеком будущем предстоят большие исследования для нашего Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса. Ему также понадобятся мощные системы водного охлаждения.

У меня такое впечатление, что КАТЭКом прямо или косвенно занимаются уже большинство научных учреждений края. Мой собеседник подтверждает это.

— Мы кое-где сближаемся тематикой с теплотехниками. Сближают нас завтрашний день КАТЭКа, проблемы сверхмощных тепловых станций. И, представьте, не только вода, но и зола. Способность местной золы к цементации полезна для строителей: дешевый заменитель цемента. Но она же, эта способность, практически исключает транспортировку гидравлическим способом, с помощью воды. Мы предложили и осуществили иное решение: пневмотранспорт. Сжатый воздух. Он используется на элеваторах, при погрузке цемента. Наша установка, причем уже не опытная, а промышленная, позволяет пневматическим способом освобождать территории от отвалов и доставлять золу в специальное хранилище. Оттуда ее можно вывозить, скажем, на строительную площадку ГЭС: она пойдет добавкой вместо цемента в различные вспомогательные сооружения. Или на цементный завод. Наконец, туда, где засыпают овраги.

Я под живым впечатлением от стройки в Саянах. Как с ней связана красноярская гидротехническая наука? Ведь институт — в цепочке научно-технического содружества?

— Вы наблюдали на стройке укладку бетона?

Странный вопрос! Конечно. Видел и на блоках плотины, и в здании ГЭС, разговаривал с ребятами из бригад Познякова и Коленкова.

Теперь лишний раз убеждаюсь, что "видеть" и "знать" не одно и то же. Мне показывали, как идет укладка, говорили, что именно ускоряет или замедляет ее, если можно так выразиться, с точки зрения общей слаженности бетоноукладочного конвейера завод — блок. Наука же смотрит глубже.

— Монолит бетона может быть кажущимся монолитом. В бетоне есть воздушные прослойки — трещины, каверны. Когда отдельные небольшие зоны — ничего. Но если зоны соединяются, возможна фильтрация. Для таких гигантских плотин, как Саяно-Шушенская, это уже серьезно. Значит, важно, чтобы и отдельные блоки были монолитны и чтобы швы между ними были цементированы особенно тщательно. За этим мы и следим.

Я знал, что на стройке в Саянах живет группа работников института. Не наезжает на стройку, а обитает там с семьями. Научные сотрудники, находясь среди строителей, видят результаты своей работы, ценность своих рекомендаций. Когда это необходимо, к ним подключаются специалисты отсюда, из Красноярска, а также из Ленинграда. Но ядро — постоянно на стройке, в самой тесной связи с производством. Кстати, там же и отдел рабочего проектирования Ленгидропроекта.

Цель усилий науки и практики — новая технология, наибольшая монолитность при наименьших затратах. Долговечность — это уже само собой.

В чем суть проблемы?

При затвердевании бетон сильно нагревается. Возникает термонапряженное состояние. Оно может вызывать трещины. Важно, следовательно, не допускать большого перегрева. Для охлаждения используются трубы, металлические и полиэтиленовые, по которым идет холодная вода Енисея.

При сибирских морозах бетон, казалось бы, должен остывать быстро-быстро. Это не совсем так. Он находится в опалубке, на неуспевший охладиться блок кладут новый слой, на него еще и еще. И в результате остывание внутренних слоев может растянуться… до года! А надежность швов, связывающих отдельные блоки, зависит от того, при какой температуре их цементируют. Хорошо цементируются остывшие. Вот почему важна быстрота охлаждения.