Сибирские перекрестки - [36]

«В такую-то дыру!» – казалось даже ему, видавшему виды геологу.

Внимательно приглядевшись, он с удивлением заметил, что спутник девушки был далеко не молод… «Мужик!»…

«Да, ему уже за сорок! – мелькнуло у него. – Но вот ведь поверила в него! Если пустилась в такую даль… А ты-то что? – с сарказмом подумал он о себе. – Женился в одном месте, год пожил и удрал. Все бросил и удрал. Бросил ту, свою девушку, которая, может быть, вот так же, как эта, кинулась бы за тобой куда глаза глядят… Потом еще раз женился… И снова сбежал!.. Затем все повторилось, как в плохом водевильчике!.. И каждый раз все было хуже и хуже… Вот она-то, Сонька, никуда за тобой не поедет, – равнодушно вспомнил он свою последнюю зазнобу. – Да и ни за кем не поедет… А кто за тобой-то поедет?!»

Он зло усмехнулся, искоса глянув в зеркало на стенке кузова и увидев там свое лицо с недельной щетиной и мешками под глазами, рано поседевшие виски.

«Тебе осталось сейчас только одно – все менять, менять и менять… И чаще менять, не привязываться… Клин вышибается клином, – подумал он. – Но сколько их можно бить-то!.. И нигде не задерживаться более чем на два-три месяца… Вот это точно ведь подметила Сонька-то!»…

Через несколько дней он увидел ту девушку еще раз, случайно.

В тот день он остался дежурить в лагере и днем поехал за водой, которую они набирали из ключа немного выше их лагеря. Расположились они лагерем на берегу Арму, которая далеко ниже сливалась с Иманом, а тот впадал в Уссури. Ключ же находился на другом берегу Арму. Чтобы переправиться на тот берег, он накачал насосом резиновую лодку, бросил в нее две полиэтиленовые фляги и потащил лодку за бечеву вверх по реке. Дотянув ее до места напротив ключа, он сел в лодку и, работая веслами, погнал ее, легкую и вертлявую, через стремительную и мутную горную реку. Переправившись, он вытянул лодку из воды, подхватил канистры и пошел по дороге в направлении к ключу, чтобы там набрать чистой воды.

Навстречу ему по пыльной каменистой таежной дороге шла босиком та самая девушка, которая ехала вместе с ними в машине сюда, на Забытый рудник. Шла она к реке, по-видимому, купаться или загорать, так как в руках у нее была сумочка, похожая на пляжную, и здесь, в тайге, гляделась странно.

Он отступил в сторону, пропуская девушку, вежливо поздоровался, как со старой знакомой.

Она улыбнулась ему, тоже поздоровалась, как со знакомым.

– Купаться? – спросил он.

Девушка утвердительно кивнула.

– Не больно по такой дороге-то! – невольно вырвалось у него, и он показал на ее босые ноги, покрытые по щиколотку густой пылью.

– Надо привыкать… Федя говорил, что мне здесь будет тяжело и скучно… После Арбата…

– Так вы с Москвы, с Арбата? – уставился на нее Сергей.

– Да-а! – удивленно протянула девушка, не поняв его.

Сергей подспудно почувствовал в ее судьбе что-то необычное, странное для него, и что-то еще, чего не было у него самого. Что он долго искал, не находил, а теперь совсем разуверился.

– А… Федя где? – запнувшись, после некоторого замешательства, спросил он девушку, чувствуя неловкость, называя, как и она, мужчину за сорок лет Федей, все еще по-детски, или как хорошо знакомого, или родного человека.

– Там, – плавным движением руки показала девушка в сторону от поселка куда-то в тайгу. – На штольне… А может, на канаве, – неуверенно поправилась она.

– И он не боится, что вы уходите так далеко от поселка, и… одна?

– А чего бояться?! – вскинула она вверх тонкие красивые брови. – Здесь же никого нет… Даже тигров…

– А люди?

– Да кругом же все свои. Так говорит Федя… Вот только вы, геологи, приезжие… Ну, я пошла? – вопросительно посмотрела она на него.

Сергею же показалось, что она ждет, чтобы он еще спросил ее о чем-то, о чем хотелось сказать и ей самой.

– Расскажите о нем что-нибудь!

– Ну-у, у него была очень интересная жизнь. До того как мы с ним встретились… Он много уже видел… А я? Что я была тогда… Так – школьница, – сказала она, чему-то улыбаясь развела руками как-то по-особенному, что иногда проскакивает такой жест у детей, в котором столько наивности и простоты бесхитростной природы.

– А почему вы не спросите обо мне? – подняла она лицо и лукаво заглянула ему в глаза.

– Чтобы не разочаровываться…

– Хм! – насупила она брови и от этого показалась беззащитной, как маленький человечек, который хочет нравиться всем, и все эти другие должны обязательно его полюбить, как любили ее папа и мама, и как любит сейчас ее Федя, такой же взрослый, серьезный и сильный, как ее папа. – А почему?! – спросила она. – Я любопытная и… И долго не забуду вас, если вы не скажете мне всего…

– Что у вас все просто, так же просто как и у многих других… И от этого будет скучно! А так – вы всегда останетесь для меня таинственной!

– И вы всегда так поступаете?

– Почти… К тем женщинам, которые мне нравятся.

– Почему?

– Неизвестность – это всегда что-то и бесконечное. Можно сколько угодно выдумывать, фантазировать и никогда не угадаешь и не представишь в полноте того, о ком думаешь!.. И просто не хочется этого. Издали все приятно, вблизи же – скучно, а зачастую пошло!..

– Вы нехороший… – сказала она.