Сибирская эпопея - [64]

Утверждая законность своего правления, Анна Иоанновна старается подчеркивать преемственность по отношению к начинаниям Петра I. Она – наследница императора, пусть не биологически, но символически. Санкт-Петербург и Москва оспаривают властные функции, и Анна Иоанновна присваивает статус столицы городу Петра. Флот и связанные с ним амбиции покойного императора переживают настоящее возрождение. И, хотя сама императрица не так одержима жаждой нового, исследовательские проекты находят ее одобрение и поддержку. Наконец, как и великий предшественник-реформатор, в управлении Россией она делает ставку на энергичных и талантливых иностранцев.

Анна Иоанновна могла рассчитывать на императорскую Академию наук, появившуюся благодаря усилиям Петра I. Говорили, что он собирался явиться собственной персоной на первое заседание Академии, но в январе 1725 года умер. Академия осиротела, как и первая экспедиция Беринга, и ее ревностно оберегала и поддерживала Екатерина I в память о почившем муже. Петр I надеялся создать на основе Академии образцовое учебное заведение, способное дать толчок развитию искусств, наук и технологий и распространить их повсюду по стране. Он хотел переманить лучшие умы своего времени, обещая им привилегии и свободы, которых не существовало в Европе, отвел для Академии одно из самых прекрасных зданий столицы и присоединил к ней школу – с иголочки – для подготовки российской смены.

Все или почти все сложилось так, как хотел Петр I. Когда Анна Иоанновна берет в свои руки бразды правления, в Академии, стоявшей на берегу Невы напротив императорского дворца, уже собраны замечательные ученые и специалисты. 20 профессоров – членов Академии – один лучше другого. Большая их часть молоды: среди них есть профессора 22 лет, блестящие представители разных научных дисциплин. И все они – иностранцы. Вербовщики русского царя отправились охотиться за кадрами в самые престижные научные «питомники», в частности, в Тюбинген, Базель и Галле. Молодые ученые покинули большие страны и маленькие княжества, слишком тесные для их амбиций. Среди них математик из Базеля Леонард Эйлер и два его соотечественника, Даниил и Николай Бернулли, ботаник из Шаффхаузена Иоганн Амман, французские астрономы Жозеф-Николя Делиль и Людовик Делиль де ля Кроер, немецкий физик Георг Крафт, историк Герхард Фридрих Миллер, врач и ботаник Иоганн Георг Гмелин, итальянец Мартини – их имена присвоены теоремам, гипотезам и фундаментальным формулам современных наук. Немалую роль сыграли, конечно, деньги, но куда важнее были широчайшие перспективы, возможность работать вместе со знаменитыми коллегами, а также проект строительства молодого просвещенного государства. Это подвигло их бросить все и отправиться в Санкт-Петербург. План достаточно смелый для государства: доверить свое будущее и приличную часть бюджета группе энергичных молодых ученых из Европы.

Их приезд не всем пришелся по вкусу, поскольку молодые гении не страдают скромностью или конформизмом. Петербургское хорошее общество часто с трудом отличало эксцентричность от агрессивности или совершенно неприличного тщеславия. В Академии говорят по-немецки, по-латыни и иногда по-французски[26], и это тоже раздражает общество.³⁹ И только лет через пятнадцать появляется первое поколение российских ученых, по большей части выходцев из крестьянской среды или из служилых людей, сумевших перенять знания у иностранной элиты. Среди них Михаил Ломоносов, универсальный ученый, или географ Степан Крашенинников. Пересадка науки удалась.

* * *

Приступая к выполнению своего нового проекта, Витус Беринг рассчитывает на помощь одного из влиятельнейших придворных советников, Ивана Кирилова, президента Сената, человека из близкого окружения Петра Великого. Кирилов скептически отнесся к первой экспедиции, которую он считал недостаточно амбициозной. Но новый проект он поддержал. Ему хотелось бы, чтобы Россия воспользовалась вылазкой к американским берегам, чтобы закрепиться там и превратить индейцев, еще не подчинившихся испанской короне, в подданных Ее Величества. Витус Беринг и Иван Кирилов убедили академика Миллера помочь им и перевести проект на немецкий язык: таково было правило при дворе Анны Иоанновны и ее фаворита Бирона.⁴⁰ В этой причудливой смеси исследовательского пыла и личного реванша (Беринг), политических амбиций (Кирилов) и жажды знаний и славы в научном мире (Миллер) ясно видны главные движущие силы, которые окажут значительное влияние на суть и ход проекта.

Немалое количество императорских учреждений обязали внести свой вклад в новый проект Беринга, который должен был позволить новой российской императрице получить европейское признание. Когда наконец Беринг, два года ждавший ответа от властей на свой проект, получает бумаги с печатью императрицы, он с трудом узнает свое произведение. Сенат, Адмиралтейство, Академия наук, приказы и отделения, через которые оно прошло, внесли каждый свои исправления в список целей экспедиции. Лавина ожиданий, пожеланий, идей, надежд и иллюзий обрушивается на капитана-командора. Беринг намеревался добраться до Америки, удостовериться в существовании прохода между Азией и Америкой и нанести на карту русское побережье от Колымы до Камчатки. Ему поручают описать также арктическое побережье (не менее 13 000 км), картографировать весь север Азии и прилегающих регионов Америки вплоть до Калифорнии, исследовать Курилы и Шантарские острова, попасть в Японию и завязать торговые связи и, наконец, чтобы уж ничего не упустить, изучить флору, фауну и историю Сибири, а еще – языки и обычаи народов, которые ее населяют. Короче говоря, полностью описать треть известного на тот момент мира! И под этим документом нужно было поставить подпись.