Сибирская эпопея - [37]
Строгановы намеревались отправить Оливье Брюнеля навстречу арктическим льдам. Чтобы проложить сухопутный путь, они нашли казака по имени Ермак Тимофеевич. Ему уже за сорок, он примерно одного возраста с Брюнелем. Ермак, в отличие от Брюнеля, совершенно свободно чувствовавшего себя на море и в европейских северных факториях, был, прежде всего, опытным воином. В ту эпоху казаки, уже вошедшие в возраст, предпочитали пользоваться не настоящими именами, а прозвищами. Эта практика была связана с желанием отогнать от крестильных имен злых духов, охотившихся на души христиан. Современники звали Ермака Токмаком. Это слово обозначало что-то вроде небольшого молотка или колотушки, что свидетельствует о ловкости Ермака в кулачных боях>157 и многолетнем опыте участия в битвах.
До нас не дошло никаких документов, которые позволили бы судить о происхождении Ермака. Подвиги этого человека и ореол национального героя породили в последующие века появление многочисленной «родни». По всей видимости, Ермак происходил из простой семьи, не оставившей следов в исторических архивах. Российские историки склоняются к тому, что он был родом из Борка или Тотьмы, то есть родился неподалеку от родной деревни Строгановых. Существует также гипотеза, согласно которой Ермак появился на свет в семье беглецов, искавших убежища на берегах реки Чусовой, той самой, вдоль которой Строгановы возводили укрепленные остроги. Видимо, это еще один северянин, пусть даже и не найдено документов, подтверждающих данное предположение. Мы также почти ничего не знаем о его внешности. Единственное свидетельство товарищей Ермака было записано через сорок лет после его смерти: «вельми мужествен, и человечен, и зрачен, и всякой мудрости доволен, плосколиц, черн брадою, возрастом [то есть ростом] середней, и плоск, и плечист».>158 Только на этом скупом описании основаны все портреты знаменитого казака. Зато известно, что Ермак частенько бывал в обширных южных степях, граничивших с татарскими, Астраханским и Крымским, ханствами. Казаки, жившие в станицах, которых немало на юге современных России и Украины, постоянно контактировали с татарами, в частности, заимствуя у них разные традиции и технологии. Казаки – в зависимости от ситуации – то совершают налеты на татарские деревни, то ведут с ними торговлю и заключают военные и кровные союзы. Они, как никто, знают, в чем сила и слабость их вечных противников. Некоторые татары становились членами казачьих общин. В такие общины объединялись беглые крепостные и крестьяне, солдаты, а также сыновья из обычных семей, высланные отцами в степи, чтобы избежать разорительного для семьи раздела наследства. Казачьи станицы отличались от обычных русских, татарских и украинских деревень. В них господствовали свободные нравы. В те времена казаки приходили на помощь царю, когда того требовали обстоятельства или когда им хорошо платили, но они еще не были особыми военными подразделениями, ставшими со временем ударной силой русской армии. Это стойкие свободолюбивые воины. Перед походом они выбирали атамана. С возможностью выбирать для них ассоициировались чувства свободы, гордости и достоинства. Ермак и был одним из таких атаманов.
Казаки летят по степи на конях и обрушиваются на какую-нибудь татарскую деревню или крепость, чтобы освободить пленных или захватить рабов, торговля которыми процветала на Черном море и в которой они сами охотно принимали участие. Но чаще всего казаки устраивали засады на воде. Они занимали позиции вдоль транспортных артерий – больших рек, по которым сновали купцы, или же на островах и нападали на караваны, возвращавшиеся из Центральной Азии с ценными товарами. Их не смущало, что эти караваны формально находились под царской протекцией. Казаки прятали свои лодки в прибрежных зарослях, а затем, завидев тяжелые баржи, поднимавшиеся по Волге, внезапно выскакивали из засады и брали их на абордаж. В 1573 году у Астрахани на английский корабль с грузом шелка, принадлежавший Московской Кампании, напали пираты – волжские казаки. Завязался бой, нападавшие потеряли четырнадцать человек ранеными и тридцать убитыми, но захватили и корабль, и трофеи, так что представителям английской компании оставалось только жаловаться Ивану Грозному.>159 Через несколько лет крупное судно, на котором плыли посланники из Персии, тоже стало жертвой казаков, принявших его за торговое.>160 Царь разгневался и приказал жестоко наказать разбойников: «И мы на тех Казаков из Волжских, на Митю Бритоусова и на Иванка на Юрьева (Кольца), опалу свою положили, казнити их велели смертью».>161 Отметим, что упоминание Ивана Кольца в царском указе не останется без последствий для его дальнейшей судьбы. Чтобы избежать назначенного из Кремля наказания, атаман вынужден был бежать как можно дальше от государева гнева и отправился в экспедицию с Ермаком, став его правой рукой. Однако бешенство, чувствующееся в указе Ивана Грозного, свидетельствует о репутации казаков в те времена: разбойники с большой дороги, люди вне закона, еще не готовые верой и правдой служить государю. Неважная репутация казаков еще сильнее пострадала в следующем веке из-за другого мятежного казака, Степана Разина, и долго лежала темным пятном на образе Ермака Завоевателя. Полтора века спустя молодая российская Академия Наук, желая составить официальную историю страны и описать славные ее моменты, не захотела связать заслугу освоения Сибири с именем «разбойника»
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».