Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии - [105]

Из Югры качают нефть уже несколько десятилетий, первые капли сцедили летом 1960 года. Но добыча была сконцентрирована на юге и востоке Югры. Земли вокруг Нумто до 2000-х годов не касалась рука царя Мидаса, превращающего все, к чему притронется, в золото. Тут была пустынная территория, на которой редкие местные жители мирно и спокойно пасли своих оленей, рыбачили и охотились.

По сельской дороге шел сорокалетний Володя с женой, за собой они тянули двое санок, на одних спал младенец. Они шли рыбачить к ручью за деревней. Рядом с деревянной запрудой они разбили лед, выловили из воды осколки и вытащили сплетенную из липы и лыка «морду». В ней бились окуни, супруги выбросили улов на лед. Мальков кинули обратно, а крупной рыбины было столько, что семья могла питаться ею всю неделю.

Жизнь в Нумто идет своим чередом за счет натурального хозяйства, но Володя беспокоится за будущее. «Лосей стало мало, глухари исчезли, – сетовал он. – Местные в южном Сургутском районе говорят, что уже перешли на консервы, так как нет ни дичи, ни рыбы. И нас, наверное, это ждет», – рассуждал он о пагубном влиянии нефтедобычи на природу.

Мы с оленеводом Ильей Пяком поехали на снегоходе смотреть его угодья, что в десяти километрах. По пути остановились в его летней избе. «Придется летние пастбища перенести, слишком близко теперь дорога. Олени как убегут по дороге, потом их не найдешь», – сокрушался Пяк. Он рассказал, что теперь ближайшее месторождение находится в 12 км от его зимней избы, но в будущем фирма собирается пробурить скважину ближе, в 2 километрах.

Он считает, что нефтяная компания дает им ничтожную компенсацию. «Бочка бензина в год да 15 досок, – фыркает он. – В Сургуте оленеводы, я слышал, больше получают».

Вообще территория Нумто должна была быть защищена от добычи нефти, так как в 1997 году вокруг озера создали большой природный парк размером с два Люксембурга. Цель заповедника была сохранить важную зону водораздела.

Почти половина всех югорских земель отдана сейчас под нефтедобычу, потому что официально заповедников тут всего 5 %. И раньше знали, что в Нумто есть нефть, но ее запасы тогда не посчитали настолько большими, чтобы снять с озера заповедный статус. Всем казалось, что будущее Нумто, как природного парка и территории традиционного образа жизни, в безопасности.

Сегодня на территории заповедника уже 89 скважин, и на 60 % его территории разрешена добыча нефти. Раньше местным жителям было запрещено рубить деревья в лесу, а теперь лес нещадно валят под месторождения и дороги. Ближайшие к озеру месторождения расположены в 15–20 километрах, а скоро будут и ближе.

«Сургутнефтегаз» – единственная компания, которой разрешено бурить нефть на охраняемых природных территориях. Как же так получилось? Да легко. В регламент природного парка уже был заложен участок, на котором при определенных условиях разрешалось бурить нефть. К большому удивлению охранного комитета, в 2004 году «Сургутнефтегаз» получил разрешение на добычу нефти на данной территории. Но аппетиты компании росли. Она стала заглядываться на очень важные по своей природной ценности болота и водоемы вокруг Нумто.

В 2014 губернатором Югры стала Наталья Комарова, женщина, что большая редкость для России. Она тут же принялась энергично продвигать интересы нефтяной компании. Но их совместные планы натолкнулись на довольно широкое сопротивление. Против проекта встали два чиновника – директор природного парка Сергей Лаврентьев и специалист по особо охраняемым природным территориям ХМАО Татьяна Меркушина. Одновременно жители Нумто выступили с протестом, который кто-то из чиновников даже сравнил с народным бунтом хантов и лесных ненцев в 1930-х – Казымским восстанием.

59 человек, половина жителей Нумто, подписали петицию против проекта бурения. Их поддержал «Гринпис России», который собрал 36 000 подписей. Проект раскритиковали глава Совета по правам человека при Президенте РФ Михаил Федотов и исступленные обожатели Путина из Общественного народного фронта (ОНФ). Но в октябре 2016 года битва была все-таки проиграна: правительство ХМАО одобрило новое зонирование территории заповедника, большую часть которой отдали под нефтедобычу. Теперь территорию разбили на дороги, нефтепроводы и насосные станции.

Кроме природы и оленеводства от этого решения пострадали и сами Лаврентьев и Меркушина. Им не продлили договоры. Лаврентьева отправили на пенсию. Меркушина теперь работает вахтером в студенческом общежитии в Ханты-Мансийске. Вот где в России место для принципиального чиновника. При этом начальник Меркушиной и Лаврентьева, замдиректора департамента природных ресурсов Евгений Платонов при встрече со мной сказал, что подчиненные уволились по собственному желанию. «Они ушли на заслуженную пенсию», – ответил он с непроницаемым лицом.

Жители Нумто смирились, об этом уже громко не кричат. «Это было очень печальное решение для всех. Парк должен был дать рабочие места. Теперь и работы нет, и территория потеряна», – сказала сотрудник визит-центра Природного парка Наталья Вылла.

Тем временем нефтедобыча подбирается уже к самому сердцу заповедника. В феврале 2019 года общественные слушания по трем новым скважинам провели более чем в 200 километрах от Нумто. Местные оленеводы из ближайших деревень об этом даже не знали.